Шестая жизнь Дэйзи Вест - страница 49

— Потому что безмятежный, спокойный… все эти слова напоминают о тебе, — отвечает Мэтт без колебаний, удивляя меня прямотой. Смотрит он уже не в потолок, а прямо мне в глаза, и взгляд его поражает словно молния. — Так я чувствую себя, когда ты рядом.

На меня снисходит озарение: его слова не просто лесть, они — универсальный ответ на все вопросы, которые я задаю себе уже несколько дней.

Нравлюсь ли я ему так же сильно, как он нравится мне?

Можно ли ему доверять?

Могу ли я рассказать ему?

Теперь я знаю, как следует отвечать. Да. Да. Да. Безоговорочное, абсолютное да.

— Гм… — говорит Мэтт через несколько минут, осматривая кабинет Мэйсона, в который я его привела. — А что мы здесь делаем?

— Присядь, — прошу его я, указывая на стул, стоящий возле массивного письменного стола. — Пожалуйста, — добавляю я, не желая превращать просьбу в приказание.

Сев за стол Мэйсона, я, подавив волнение, делаю несколько глубоких вдохов, чтобы окончательно успокоиться. Пытаюсь сфокусироваться на позитивной стороне ситуации — Мэтт так близок мне, что с ним я не боюсь поставить на карту все, — но закрыть глаза на негативную сторону все же не получается. Я собираюсь выдать государственную тайну, и этот поступок может иметь далеко идущие последствия для всех, кого я знаю. Кроме того, я собираюсь открыть парню, который мне нравится, что я лгала ему с самого первого дня знакомства. И наконец, я должна открыть брату девушки, умирающей от рака, что есть лекарство, которым можно воскресить покойного… но сестра его получить не может, увы.

Все это так серьезно, что на мгновение меня посещает мысль об отступлении, но я тут же вспоминаю слова Мэтта: «Безмятежный, спокойный… все эти слова напоминают о тебе».

Он имеет право знать, кто я на самом деле.

— Мэтт, я должна тебе кое-что рассказать, — начинаю я. — О себе. О своей жизни.

— Хорошо, — соглашается он, глядя на меня с интересом. — И об этом непременно нужно говорить в кабинете отца? — шутит он, обводя рукой пустые белые стены и коричневую мебель.

— Получается, что так, — говорю я. — Да. Но я буквально через минуту до этого доберусь.

— Хорошо.

— Не знаю, с чего начать.

— Может, с начала? — предлагает Мэтт, продолжая улыбаться.

Громко вздохнув, я решаю перейти к делу.

— Я давала клятву не разглашать то, что собираюсь рассказать тебе.

Мэтт выпрямляет спину и смотрит на меня с удесятеренным интересом. Он кивает, показывая, что понимает, насколько важным секретом я хочу с ним поделиться, и обещает его не разглашать.

— В общем, при разработке лекарства, прежде чем его признают успешным, состав необходимо долго тестировать. Как правило, факт разработки нового лекарства не скрывают от общества, но иногда, если его свойства слишком необычны, тестирование проводится в обстановке секретности. На это могут уйти годы, даже десятилетия.

Я делаю паузу. Есть еще возможность остановиться, но я все-таки решаю продолжить.

— Я участвую в одной из таких программ.

— Здорово. И что это за лекарство? — спрашивает Мэтт, ни на секунду не задумываясь. Я слежу за выражением его лица. Оно такое… взволнованное. Мне хочется видеть его таким, и я тяну время, как только могу, не говоря самого главного. Рассказав ему все, я, наверное, повергну его в ужас, но как можно встречаться с человеком, если он не знает, кто я на самом деле?

— Это лекарство называется «Воскрешение», — наконец произношу я. — Оно способно воскрешать мертвых.

Мэтт непонимающе хмурится.

— Я умерла, когда мне было четыре года, — объясняю я. — И меня воскресили при помощи этого лекарства.

— Это… ты что, меня разыгрываешь? — спрашивает Мэтт.

— Нет, — говорю я с убийственной серьезностью.

Мэтт игриво смотрит на меня, ища в моих глазах признаки обмана. Однако, не найдя их, он мрачнеет.

— Как же ты умерла? — спрашивает он с тревогой в голосе.

— Я жила в Айове. Ехала в детский сад на автобусе, а он попал в аварию, — объясняю я. — Он вылетел с моста и упал в озеро.

По лицу Мэтта видно, как напряженно он думает.

— Это не тот случай, о котором потом передачу сделали? — спрашивает он, начиная что-то понимать.

Я киваю.

— И… — начинает он и умолкает, очевидно, осознав все, что ему только что довелось услышать. Он хмурится еще больше и начинает ерзать в кресле. Подумав еще несколько секунд, Мэтт задает вопрос, которого я ждала: — Одри?