Шестой океан - страница 10

Сенатор выключил телевизор.

Спустя несколько минут в кабинет Уолтера вбежала секретарь-машинистка.

— Сэр, умер Том Блейн. И весьма странно: был жив и здоров — и вдруг…

— Моя дорогая, — спокойно перебил ее сенатор, — тут нет ничего странного. У бедняги Тома просто было слабое сердце. А что вы думаете на этот счет?

— Я ничего не думаю, сэр.

— Передайте, пусть его быстрее уберут…

— Будет сделано, сэр.

Уолтер довольно усмехнулся. Вот и все! Был человек — и нет человека. Какая это великая сила — власть! Чтоб владеть миром, надо властвовать над людьми. Эго общеизвестная аксиома. Он, Уолтер, не из таких, чтоб разрешить в Штатах вести красную пропаганду. А этот свинтус Чарли под самым носом ничего не видит. Чем он занимается? Пьет, шляется по ресторанам… Надо будет приструнить его…

Из окна была видна часть заводского двора, опутанного проводами, заставленного высокими мачтами. По двору сновали тягачи, автомашины, стремительно пролетали вагонетки. А там, дальше, за стеклянными крышами цехов, чернела целая батарея труб электроцентрали. Густые клубы дыма из этих труб расползались по голубому небу.

Много неприятностей доставляет сенатору эта электроцентраль. Муниципалитет города давно требует закрыть ее, доказывает, что она отравляет воздух. Но легко сказать — перейти на урановое топливо. Тут и реконструкция, и расходы, и неизбежная задержка со строительством межпланетных кораблей. Послушать муниципалитет — значит, накликать на самого себя беду. Да и с Фрэнком Уэстом не хотелось связываться. Пусть подавится своим ураном, здесь в нем пока нет нужды.

Сенатор отошел от окна и принялся рассматривать висящую на стене карту Земли. Карта все чаще и чаще притягивала в последнее время внимание сенатора. И не удивительно! Каждый солдат мечтает стать генералом. А ему, Уолтеру, и подавно можно простить его мысли. Придет же когда-то время, когда Землей будет править один человек, смелый и властный. Так почему же не ему быть этим человеком?..

Вдруг распахнулась дверь, и в кабинет пулей влетел Чарли Пэтон, только что вернувшийся из главного города Штатов. Худощавый, среднего роста, с непокрытой головой. Снятая еще в прихожей серая шляпа висела в опущенной руке. Лихорадочно горели обычно равнодушные блеклые глаза.

— Мистер Уолтер, что случилось с Томом Блейном? Чем он вам не угодил? Это был наш человек, сэр, наш!..

— Чарли, знай: меня интересует не человек, а его мысли, — спокойно ответил сенатор. — Том хвалил Советы, возводил поклеп на наши Штаты. Он коммунист, Чарли. Как вы этого не знали?

Пуговицами округлились глаза управляющего, щеки его побледнели.

— Что вы наделали, сэр! — в ужасе воскликнул Чарли. — Вы зря убили Тома. Вы ошиблись. Он выпытывал у рабочих их мысли, выяснял их отношение к русским. Такое задание дал ему я!

— Что-о? — вскочил Уолтер. Он в недоумении стоял несколько минут, потом опустился в кресло и миролюбиво произнес: — Кто же так грубо работает, Чарли?.. Разве я мог догадаться, что о русских он говорил с иным умыслом? Однако жалеть поздно. Да и вообще, что такое жизнь? Ерунда!

— Особенно, если она чужая, — усмехнулся управляющий.

Уолтер довольно захохотал.

— Хэлло, Чарли! А ты, черт побери, парень с головой. — Чуть помолчав, резко повернулся и спросил: Как идут дела? Найден ли сплав для сопел?

— Рендол утверждает, что найден, сэр. Выдерживает температуру до десяти тысяч градусов.

— Молодцы… Это хорошо! А что с окислителем?

— Применим фтор, сэр. Еще никто не мог его использовать — он ядовит и вступает в реакцию почти со всеми химическими элементами.

— Чудесно! — отозвался Уолтер. — Я же говорил, Чарли, что в нашей настойчивости спасение наше.

— Совершенно справедливо, сэр, — согласился управляющий.

Сенатор вдруг наклонился к Чарли и тихо, но твердо произнес:

— Так вот, Чарли, ракету надо сделать не к пятнадцатому июля, как было намечено, а к первому. Обязательно!.. И не спрашивайте, почему. Это великая тайна!.. Ну, будьте здоровы, Пэтон. Желаю успехов!

Ну и чудесный выдался денек! Небо — синее-синее — разметнулось во всю ширь, и с распахнутых его высей на землю струится расплавленное солнце. Пахнет медом, сладким липовым цветом, рутой-мятой. У озера, на песчаной косе, сидят два мальчугана. Молчат, жмурятся от яркого солнца.