Шестой океан - страница 28

— Запомните, господа, мы должны победить! И обязательно вернуться назад. Нас здесь ждут!

Вилли Рендол любил подниматься рано, вместе с солнцем. Земля еще как бы дремлет, нежится в синеватой дымке тумана, а он уже на ногах. Идет пустынной дорогой, за всем наблюдает, все примечает.

Кажется, обыкновенные вещи — запотевшие стекла в окнах домов, огромное багровое солнце на горизонте, свежее, будто вынутый из печи каравай, трепещущие росинки на листьях тополей, чистое, полное покоя небо, — а он словно впервые видит все это.

Шагая по знакомым тропкам, вслушиваясь в мелодичный посвист пташек в кронах деревьев, Рендол чувствовал в себе прилив какой-то неведомой силы, переживал счастливые минуты независимости ни от кого на свете. В такое время рождались яркие, как молния, мысли, он весь горел, дрожал от волнующего вдохновения.

Сегодня Рендол задержался на прогулке дольше обычного. У озера под ленивый шепот волн он вдруг начал думать о своих экспериментах по созданию нового сплава. За последнюю неделю инженер провел десятки опытов. С большим трудом удалось получить несколько граммов доселе неведомого сплава.

Теперь Рендол знает, почему медленно и неудачно проходил опыт. Знает! Его надо полностью повторить в условиях абсолютного холода. Обязательно! При абсолютном холоде у большинства элементов появляется качество сверхпроводимости. Электроны текут свободно, как вода… В это время легче изменить решетку атома… За дело! Скорей!

Рендол, не мешкая, покинул излюбленное местечко на берегу озера. Открыв гараж, он вывел машину во двор. На крыльцо выбежала Нелли.

— Куда ты так рано? — спросила она.

— Хочу проверить одну мысль, — сказал Вилли. — Я вернусь к вечеру, Нелли. До свидания!

Машина выкатилась на ровное шоссе и стрелой полетела вперед. Рука Рендола спокойно лежала на руле.

По сторонам, на отлогих косогорах, мелькали фигуры, кружились кустарники, пролетали белые отары овечек, квадраты полей с бронзовым разливом пшеницы, высоковольтные мачты. Но Рендол ничего этого не замечал. Перед ним была красивая, яркая мечта, облеченная в форму кусочка чудесного сплава.

Держитесь, святые драконы и гремучие змеи! Если теперь его, Рендола, повстречает удача, строительство ракеты закончится очень быстро. Он получит патент на важное изобретение. Признаться, Рендолу хотелось иметь только исключительной жаростойкости сплав, а оказывается, он, этот сплав, будет еще и надежным изолятором для бета- и гамма-лучей.

О своих поисках Рендол никому не говорил, хотя уже было очевидно, что он подошел близко к решению интереснейшей научной проблемы. Но мало ли что бывает! Научный эксперимент, чтобы он был ценным, должен с неизменным успехом повторяться. А этого он как раз пока и не мог сказать о своих опытах. Вот теперь совсем другое дело! Если все будет так, как думается, он может считать себя действительно счастливейшим изобретателем.

Главный город Штатов показался на горизонте неожиданно, как только автомашина выскочила на взгорок. В нем, окутанном утренней дымкой, было что-то призрачное. Громады небоскребов стояли, опоясанные ярусами белых облаков.

Рендол сбавил ход, влился в поток машин.

Вот Третья авеню. Широкий, богатый проспект.

Людей — как муравьев. Все куда-то спешат, суетятся на перекрестках, бегут под натиском машин…

Где солнце, которое только что золотило поля за Сан-Критоном, рассыпало по земле свои яркие, неповторимые краски? Вместо него — холодный блеск витрин, серый камень домов, тяжелые плиты бетона. Куда-то исчезло и небо. Кусочек его, который далеко-далеко светится вверху, такой маленький, что можно прикрыть ладонью. Не слышно тут и ласкового дыхания ветра. Человеку, впервые попавшему в главный город Штатов, кажется, что он очутился в каком-то мрчном подземелье. Кругом — камень, железо, стекло! Они сжимают со всех сторон потоки людей. Город-спрут, город-дракон! Как только люди не называли его, однако ни одна из кличек не может со всей жуткой точностью определить его отталкивающий, черствый облик.

Шумит, гремит улица. Она перекидывает толпы людей с одного конца на другой, дышит в лицо пылью, залезает в нутро противным запахом бензина. И крик вырывается из груди, крик возмущения и отчаяния: