Шиноби Мрачного Рассвета - страница 12

— Тогда что ты имел в виду под «шансом»?!

— Пойдем, по пути объясню.

Ведя друга к обнаруженному накануне ходу, некромант начал неторопливо объяснять:

— Вчера я наткнулся на пещеру. В ней нашлась плита с хтонийскими рунами, но другими, не теми, что мы находили раньше. Терять было уже нечего и я запустил прочитанное заклятие. Результат был тот же, что и с порталами — я получил инструкцию по использованию магической машины.

Варкастер помолчал, подбирая слова. Ульгрим терпеливо ждал, не прерывая мага.

— Я бы назвал ее машиной перерождений.

Глядя на написанное на лице Ульгрима непонимание, некромант пояснил более развернуто:

— Она позволяет тому, кто умер в ее контуре, переродиться после смерти с сохранением памяти и, соответственно, личности.

Мечник встал как вкопанный.

— То есть ты предлагаешь...

— Да. Умереть рядом с запущенной машиной и начать жизнь заново.

Возможно для некроманта, который ходил за грань как к себе домой, это не было чем-то поразительным, однако Ульгрима подобное предложение ошеломило. Мечник как-то вообще не задумывался на предмет загробной жизни, а тут вдруг перерождение. Следующий его вопрос поневоле прозвучал слегка жалобно:

— А других вариантов нет?

— Ну, я таковых придумать не смог. — Пожал плечами Варкастер.

Какое-то время друзья шли в молчании.

— Есть нюанс... — Варкастер начал говорить неохотно. Он долго думал, стоит ли это вообще говорить, или лучше принять решение самому. Но пришел к выводу, что не имеет права принимать решение за друга.

— Какой? — Тон некроманта заставил мечника насторожиться. Варкастер редко бывал неуверен.

— Машина предназначена для перерождения демонов. Нет, с чьей душой работать, ей безразлично. Но вот миром возрождения является хтонийский план. Я могу сбить эту настройку — вряд ли на этом плане найдутся человеческие новорожденные, в которых мы могли бы возродиться. А если даже таковые и есть, не думаю, что жить мы будем долго. Не говоря уж о возможности возродиться демоном.

— Пока не вижу проблемы. — Ульгрим хмурился не понимая к чему клонит его друг.

— Я не имею представления, как задать в этом параметре Каирн. Мы возродимся в ином мире.

И без того хмурый мечник посмурнел еще больше. Он уже успел представить, как вырастает, восстанавливает все свои навыки, а потом находит некоторых своих «друзей» и задает им пару вопросов на тему стабильности порталов.

— И еще, — некромант решил, что если уж рассказывать, то все, — машина гарантирует возрождение, но только в пределах заданного мира. Если ты хочешь, чтобы нас не раскидало по разным континентам, мне придется вмешаться в процесс, уже когда он будет запущен... Что, естественно, рискованно. Для нас обоих.

Варкастер с неожиданным для себя волнением ждал ответа. Ульгриму порой казалось, что Варкастер вычитал в одной из своих магических книг, что ему нужен друг и, оглянувшись по сторонам, назначил на эту должность мечника, закрыв для себя вопрос. На самом деле, это было не так. В упорядоченном и рациональном мире Варкастера, Ульгрим занимал очень важное место. И некромант дружил с ним искренне, насколько умел.

А Ульгрим размышлял о своей жизни. Сейчас, оглядываясь назад, он внезапно понял, что единственное, что ему было дорого, это идущий рядом некромант. Он не создал школы боя, оставив учеников. Не обзавелся семьей. Его род погиб в катаклизме. Вся его жизнь прошла под знаменем войны, в бесконечном совершенствовании своего боевого искусства. А раз так...

Волевым усилием успокоив мечущиеся мысли, еще раз все взвесив, воин принял решение:

— Перерождение, так перерождение. И... то, что ты хочешь, тоже делай.

Какие риски имел в виду некромант, Ульгрим знать уже не хотел. Его разум успокаивался, впадая в некое состояние умиротворенности. Так или иначе, его жизнь закончится здесь и сейчас.

Варкастер про себя вздохнул с облегчением. Он не был уверен, какой вариант выберет Ульгрим. Хотя тот, казалось бы, доверял мнению и мастерству некроманта, все же он не был магом и осознавать в полной мере возможности Варкастера не мог.

Дальнейший путь прошел в молчании. Ульгрим с головой погрузился в умиротворенное созерцание, приняв последнее в своей нынешней жизни решение. Варкастер же в очередной раз перебирал свои действия, готовя разум к работе в экстремальном, даже по своим меркам, режиме. Умерев, удержать рядом с собой другую душу, затянув ее в иной мир, но при этом и не дав ей смешаться с собственной — это был вызов его искусству.