Шипы Души - страница 48

Чернослав разрубил одного из гелов пополам тёмным мечом, пропитанным кровью Лилит. Когда-то мать сама выковала его из булата и долго пропитывала своей кровью, заряжая кусок металла энергией так, что он стал великим артефактом и в высших мирах. Редко служил тёмный от крови Лилит меч Меченому из-за своей могучей силы, но в этот раз тёмный Архилег призвал к нему, желая во что бы то ни стало достичь поставленной цели.

Но едва проявилась Лада, как ощутил присутствие родственных нитей Чернослав и на миг повернувшись, послал ей импульс. Швырнул, не имея достаточно времени, чтобы отвлечься. Как шар бейсболиста, брошенного в незащищённого человека, он сшиб Аватара.

Удар оказался сногсшибательным.

Полёт!

Мгновенно выбросило Ладу из многомерного мира в четырёхмерный Энроф и понесло чудовищной силы энергией через пространство.

Не сразу Аватар пришла в себя от удара, а когда осознала себя, оказалась в совсем другом созвездии, но и, придя в себя, не могла остановить ни саму энергию, ни её инерцию. Она не уничтожала её, но Чернослав определённо не рассчитал силы броска и куда её выкинет — был вопрос всех вопросов.

Разбивая собой кометы, астероиды и космический мусор, Лада неслась через черноту космоса, моля Рода, чтобы не врезаться в солнце или не коснуться Чёрной дыры. Если при попадании в светило у неё ещё были шансы выжить, не смотря на миллионные температуры градусов Цельсия (кокон самообеспечения жизни и сохранения на несколько порядков увеличил мощь), то Чёрные дыры ей были неподвластны. Они были за пределами её понимания и после постижения ступеней. Возможно, эти форточки вели в мир самого Творца. Или в Антимир.

Разозлившись на свою беспомощность, Лада, пошла от противного и вместо попыток бороться с несущей её энергией, повернулась и ускорила её, собираясь ещё более разогнаться. Но и тут она потерпела фиаско. Энергия окутывала её сплошной сферой и что замедлить, что ускорить её или хоть как-то повлиять на неё, не удавалось.

Оставалось только расслабиться и сконцентрироваться не на внешней борьбе, а на себе.

Ладой овладело спокойствие. Она заглянула в свою душу и изо всех сил постаралась постичь последнюю девятую ступень мира Легов — стать Арлегом. На этом предпоследняя декада завершалась. Впереди оставалась только последняя декада, состоящая из одной ступени. Мир Светочей — ступень Демиурга. Или Даймона. Младшего творца.

Но постигнув её, человек выходил за пределы Энрофа навсегда. Повзрослевшие возможности его больше не могли жить в физическом мире. И лишь копии, слабые тени — аватары, могли проявлять себя отчасти на Земле или в прочих мирах. Но пока находилась на Земле в полной своей мере, Лада сама являлась Аватаром. Сильнейшим из всех возможных копий прочих существ из внешних миров. И такое положение могло сохраниться до той поры, пока она не ушла бы большей своей частью «наверх».

Арлегом стать никак не удавалось. Слишком мало времени прошло для трансформации тонких тел и полного осознания предыдущей ступени. Лада ещё не осознавала своих возможностей в полной мере, чтобы ещё и новые получить.

Наиболее близкое к земному определению, что ей грозила — передозировка.

«Чернослав… что же ты делаешь», — подумала Лада. — «Сломай ты последнюю Печать и взойдут в высшие миры не только Светочи. Каждая тварь получит возможность пройти выше, в заслугах или нет. Готовая или нет. Ты погубишь многих неготовых. Они перестанут существовать в высших мирах, окончательно не пройдя путь в низших. И наши земные серые кардиналы воспользуются этой возможностью, спихнув кармические законы на прочих. И демоны… бездушные демоны полезут из низших миров. Они заслужили право служением. Теперь получат и возможность. Все проклятые и обреченные полезут наверх, скидывая готовых и неготовых в пучины бездн. Понимаешь, что это вообще значит — выпустить всех? Дисбаланс распространится не только по нашему миру, но пойдет своего рода вирусам по всему Мирозданию. Тут уж одной Единицей не отделаемся».

Туманности и солнца были свидетелями мыслей молодого сердца. Рано повзрослевшего и поумневшего, немало повидавшего, но так и не набравшегося того, что люди называют мудростью.