Шива из стали - страница 2

Полный оборот вокруг оси астероид совершает за несколько минут, и изрядную часть грандиозного круга на небосводе господствует свет дальних галактик.

Из окна комендантского кабинета, выходящего на стартовую площадку, виднелся ряд межзвездных роботов-курьеров, нацеленных в небо и готовых к запуску в любую секунду, – в отдельных шахтах, расположенных через широкие интервалы на искусственно выровненной поверхности астероида, служившей базе посадочной площадкой. На полкилометра подальше, в дальнем конце поля, виднелись ворота ангара, врезанные в отвесную от природы скалу, впускающие новоприбывшие суда в подземные доки и стоянки, высеченные в скале на нескольких ярусах, уходящих в глубь астероида.

«Аэндорская волшебница» – первый незапланированный посетитель более чем за год – должна приземлиться в паре сотен метров от ворот. Единственный человек на борту корабля, называвшийся владельцем судна Гарри Сильвером, ничуть не противился принятию на борт представителей Военно-космического флота и даже, более того, с облегчением и будто бы даже с радостью передал управление кораблем в чужие руки.

Пару дней назад – чего там, еще вчера, – комендант Норманди не стала бы так нервничать из-за непредвиденного посетителя; но сегодня она с нетерпением дожидалась совершенно иных гостей, гостей жизненно важных, запаздывающих уже почти на два часа. И мысль о том, что дневной график вот-вот рассыплется, как карточный домик, была ей весьма не по душе.

Правду говоря, Клер предполагала с минуты на минуту получить от роботизированных застав раннего оповещения весть о появлении в системе экспедиционного корпуса. Если все идет по плану, эти шесть кораблей Военно-космического флота – три легких крейсера и три эсминца – должны были два дня назад вылететь из Порт-Даймонда, находящегося в тысяче световых лет отсюда. Конечно, пытаться высмотреть корабли среди звезд невооруженным глазом совершенно бессмысленно, но Клер то и дело ловила себя на том, что устремляет взор в направлении, откуда должны появиться корабли.

По службе коменданта Норманди замещал усердный подполковник по фамилии Ходарк, но роль ее адъютанта исполнял оптэлектронный модуль – компьютерная программа, относимая к разряду экспертных систем, – по прозванию Сэйди. Обычно голографический образ личности Сэйди смутно напоминал внешность самого коменданта.

В данный момент голова Сэйди виднелась в большем из голографических экранов кабинета, взирая на Норманди с выжидательным выражением, написанным на ее миловидных виртуальных чертах, словно гадала, с какой это стати Старушенция сегодня малость не в себе и все время таращится в окно, хотя смотреть-то вроде бы и не на что.

Фактически, кроме коменданта, о запланированном подходе экспедиционного корпуса на Гиперборее не знала ни одна живая душа, не знала даже виртуальная душа Сэйди, лояльность которой не подлежит ни малейшим сомнениям. Появление трех легких крейсеров и трех эсминцев непременно вызовет среди персонала базы легкий переполох. Да и времени для объявления о визите экспедиционного корпуса будет предостаточно.

Окно, сквозь которое комендант Норманди взирала на Вселенную, было необычным даже для иллюминатора – десятисантиметровый статглас с усиливающей арматурой. Да и показывало оно отнюдь не заурядные пейзажи.

Выражаясь обычными, светскими словами, Клер увидела надземную часть, составляющую менее половины сооружения – человеческого форпоста, устроенного в довольно живописном окружении на малой планете, обращающейся вокруг бурого карлика, в свою очередь являющегося всего лишь младшей составляющей двойной звезды. Карлик, недостаточно крупный и недостаточно горячий, чтобы стать настоящей звездой, рдел за окном, размером и яркостью походя на спутник Земли в полнолуние, наблюдаемый с поверхности Колыбели Человечества. Его тускло-багровый, сумрачный свет, зачастую оказывающий гнетущее действие, вливался в некоторые окна станции – если, конечно, как сейчас, кому-то хотелось полюбоваться на угрюмое светило. Но, как правило, дюжины четыре обитателей базы предпочитали виртуальные пейзажи: зеленые холмы, высокие деревья, голубой небосвод и сверкающую гладь воды, легко вызываемые на голографические экраны, – когда у людей вообще возникало желание смотреть по сторонам. В последний месяц большинство персонала было так занято, что не придавало особого значения эстетике среды обитания.