Шизофрения - страница 17

Александра скривилась. Марксистско-ленинское учение о классах и классовой борьбе вызывало у нее наследственную аллергию по линии отца, с грустной обреченностью рассказывавшего дома о регулярных тоскливо-бессмысленных партийных собраниях, конференциях, семинарах по изучению материалов партийных съездов, ленинских чтениях и прочих важных мероприятиях, без которых оборонная наука неизбежно зачахла бы.

Кузя, заметив гримасу на ее лице, не смог удержаться от улыбки.

– Видишь ли, Сашуля, – голосом опытного учителя продолжил он, – мы создали закрытое, многофилиальное – я имею в виду регионы – акционерное общество под названием «Российская Федерация», в котором являемся членами совета директоров и исполнительным органом одновременно, а значит, – сделал паузу, тем самым, подчеркивая важность того, что будет сказано дальше, – реально отчитываемся только сами перед собой. Нет, мы, конечно, не снимаем с себя ответственности…

– Чего, чего не снимаете? Ответственности? – передразнила его Александра, скрестив руки на груди. – Да разве можно снять то, чего нет?

Хотя вопрос был задан по существу и предполагал однозначный ответ, а, может, именно из-за этого, Кузя сделал вид, что не заметил издевки и невозмутимо продолжил:

– А наши должности – это, по сути, пакеты акций, причем, заметь, не просто голосующих, а привилегированных, то есть, гарантирующих регулярное получение доходов, – пояснил он и сделал глоток чая. – Совокупность же наших должностей – составляет теперь уже даже не блокирующий, а контрольный пакет в нашей акционерке.

Заметив вопрос в ее глазах, небрежно расшифровал, что блокирующий – это когда больше двадцати пяти процентов, а контрольный – больше семидесяти пяти.

– А почему, по-твоему, покупают государственные должности в России? – задал он риторический вопрос, провожая взглядом Александру, которая направилась к кухонному шкафу за сахарозаменителем, а когда взяла, осталась стоять, прислонившись к стойке. – Да потому, что это доля, на которую положены ежемесячные выплаты в виде формального жалованья… – подхватил ложечкой кусочек торта и поднес ко рту.

– Жалованье от слова жаловать? – съехидничала она. – Мне слова «заработная плата» больше нравятся.

– Дело не в названии, – усмехнулся он. – Наше жалованье, если правильно сказать – должностной оклад, является выплатой, которая на результат работы не завязана, а вот размер премиальных за работу в качестве управленцев напрямую зависит от усердия, изобретательности и, главное, от «взяткоемкости» поста. Так и будешь стоять? Не присядешь?

– Не присяду, – она покачала головой. – Лучше поясни непросвещенному кандидату медицинских наук про «взяткоемкость».

– Ну, как ты не понимаешь? – Кузя расплылся в добродушной улыбке. Хорошо хоть не встал и не похлопал покровительственно по плечу. – Взяткоемкость, – устало-монотонным голосом начал объяснять он, – означает возможность распределять финансовые и имущественные блага и иметь своевременный доступ к важной для бизнеса информации. А дальше – дело техники, где инструментом является превосходное знание подзаконных актов, ведомственных инструкций и процедур. Именно там создаются зазоры, в которых рождаются состояния.

– Безнаказанно рождаются, – не удержалась Александра.

– А что ж ты хочешь, милая, чтоб правоохранители и судьи, нами назначенные, нас же и сажали? – в голосе Кузи прозвучали нотки искреннего удивления. – Олигарха какого-нибудь зарвавшегося до политических амбиций или чиновничишку, который совсем страх потерял и не по чину ворует – куда ни шло! Для острастки другим и народного удовольствия. А так, чтоб слуга хозяина посадил – это беспредел какой-то! – самодовольно пробасил он. – На дворе ж чай не семнадцатый год! – в Кузиных глазах промелькнул, но тут же исчез легкий призрак сомнения. – Власть ведь, Сашенька, как наркотик, – наслаждался он ролью учителя, – чем дольше принимаешь, тем больше надо. Сама как врач не хуже меня знаешь. А отвыкать ой как трудно! Ломка безумная! Потому от должностных льгот и привилегий добровольно отказаться невозможно!

– А чтоб скучно не было, соревнуетесь друг с другом, у кого «понтов» больше? – ехидно спросила она.