Шизогония - страница 10
Втыкаю нейрокабель в разъем, установленный в районе моего пятого шейного позвонка – я обычно ношу на шее стильный платок, чтобы не пугать детей. Сперва прогоняю тестовую информацию, выводя ее через нейроинтерфейс на зрительные нервы.
Я как будто в темном запыленном, но большом пространстве, лечу по неоновым трассам, пронизывая кубы и параллелепипеды – то есть, массивы данных, просвистываю через фрактальные ажурные конструкции – объектные коды программ, пробуриваю скальные породы – низкоуровневый код операционной системы.
Примерно треть программного кода не работает, это сразу заметно по цвету и виду виртуального пейзажа.
Времени у меня в обрез, а код тут, преимущественно вшитый на аппаратном уровне. Сейчас буду менять платы NanD-памяти в том красивом металлическом шкафу с мигалками, в котором трудно признать компьютерный разум. Скорее, похож он на навороченный кухонный комбайн. Старые платы – в ведро, свежие достаем из морозной емкости, выглядящей как чемоданчик дипломата. Так, первичный тест прошел, загрузилась новая копия самонастраивающейся операционки; вообще-то её ядро я взял со своих интракопоральных накопителей, которые почти ничем не отличаются от липосом жирового слоя. Новая операционка без воплей «даешь», но по-быстрому забрала все функции у прежней. Это ОС Зельда 2.0, которая отзывается и на прозвища, и на ласку.
– Зельдочка, милая, восстанови непрерывность памяти по фрагментам и копиям.
– Как скажешь, дружок. – Хорошо, хоть не папочка.
Теперь возьму беднягу-крысу на прицел, наведу на нее тубусы сканеров, протестирую сопряжение «машина-мозг». Программа визуализации делает шкурку зверька прозрачной, затем подключаются осязательные центры моего мозга. Я сенсорно – в кровотоке крысы, чувствую вязкость жидкости и легкое покалывание от эритроцитовых дисков, вижу заросли мышечных волокон… Уже ощущаю отдельные клетки, на моих пальцах словно катаются шарики белковых глобул. Эти клубочки раскручиваются, теперь чувствую тоненькие вибрации водородных связей и гудение вандервальсовых, ощущаю структуру гидроксильных и карбоксильных групп, как «уголки» и «зигзаги».
По просьбе Зельды поменял еще три платы памяти… те, которые вытащил, будто несколько склизкие на ощупь; все же живет тут некая плесень.
После замены последней платы у меня появились права суперпользователя. Зельдочка не сплоховала, хоть я и не просил. Если честно, её лишний раз просить не надо; не могла она сплоховать, потому что является Зельдой-X, самопрограммирующейся системой, c хорошими аналитическими способностями и возможностью полностью заменить свою сестру Зельду 2.0, не уронив ни одного приложения, не потеряв ни одной базы данных. Настройку ей делали ребята из камышловской группы боевых хакеров, именующихся «гармонисты».
И что, в итоге? Я заглянул в систему учета входящих биоматериалов, а там нашлись записи, поступавшие от пятого, шестого и девятого ленточных зондов, тех, что занимались изучением атмосферы Юпитера. Целых двенадцать полноразмерных видеозаписей примерно месячной давности – то есть, их, конечно, подчищали, но не слишком удачно, по крайне мере для моей операционки. Поэтому Зельда смогла их восстановить…
Шестой зонд фиксирует в атмосфере Юпитера, уровень «- 50 километров», нитевидные образования, которые словно атакуют его. Если точнее, они выглядят как клубки нитей или даже перекати-поле, в середине которых наблюдается нечто похожее на гроздь пузырей. (Может, те же скопление пятен, которые я засек в озере Небесного Спокойствия, только крупным планом?) Дистанции до объектов – а их было несколько – всё время менялись, бывало так, что и совсем рядом… ноль расстояния. Клубки нитей шевелятся, как живые. А если они и на самом деле живые?
Возвращенный зонд был покрыт плесенью, особенно его «щупальца», утыканные глазками сенсоров – я видел пятнистый налёт розовых и сиреневых оттенков …
Без сомнения, вместе с зондом на станцию попали образцы ненашей жизни.
А ведь служба ксенобиологии, к которой, кстати, относится моя новая подружка Шайна, никак не отреагировала на этот скандальный или может быть сенсационный акт. Точнее, попыталась стереть данные со всех носителей. Однако не учла, что система учета входящих биоматериалов имеет автоматический доступ на все зонды и копирует записи, если фиксирует что-то интересное… Один из «щупальцев» успел, кстати, сдать полученные образцы на экспресс-анализ лабораторному автомату.