Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка - страница 9

Короче, стал меня «кум» на повинную раскручивать. Я — ни в какую. Буцкают — ноль внимания. По ходу, достал я его конкретно. Озверел опер. На дворе — зима лютая (а лютая — это градусов под полтинник), а он в «шизняк» гасит…

— Шизняк — это куда? — не понял я.

— Это не туда, куда ты подумал. Та дыра по-другому называется. А шизняк — штрафной изолятор. Камера голая, зусман долбит, как в холодильнике. Не зря говорят, что в холодильнике эскимосы отогреваются… Пятнадцать суток такого отдыха — и на погост через лазарет. Не, в натуре, без шуток. Кто там будет спрашивать?

Но помогло то, что я у «черных», у «братвы» был на хорошем счету. И грев ко мне с воли поступал, а это на зоне дело не последнее. Да не дрова, дурень: грев — это жрачка, курево, чай, наркота опять же. Короче, организовали мне дорогу на ШИЗО. Как говорится, сапоги-валенки: прапорщика купили, который за изолятором смотрит. Главное, что он мне таскал водяру да самогон. И знаешь: по холоду этот кир почти не долбит, только греет! «Кум» — в полном недогоне: по всем раскладам, кузьмич уже должен кони шаркнуть или кровью харкать, а он — ни в одном глазу! Пятнашка проходит — он меня через матрас…

— Это как?

— Ну, день в общем бараке продержал, а потом по-новой — «три петра», пятнадцать суток изолятора. А я опять беленькой согреваюсь. Ну и чайком, понятно. Не ведаю, долго бы я так выдержал и сколько бы еще братва меня грела. Да свезло, по ходу: «кума» на переподготовку отправили, а потом — куда-то на повышение. Пришел на его место вполне себе нормальный, прекратил эту карусель. А я даже, представь, и не сморкнулся…

Короче, решил я, что таким же макаром можно наших слоников спасти — пока трубы не починят. Но где столько водяры выкружить? Вот вопрос… Ну, тут Сема подсуетился. Кинулся на таможню: так, мол, и так, ребята, выручайте! В порядке шефской помощи, жалко же ушастых, десять лет у нас в зоопарке слонов не было, только добыли — и что, по-новой хоронить?

— А таможня-то при чем? — удивился я. — Там что, водочные реки с кисельными берегами?

— Типа того. Ты разве не в курсах, что наш Паханск — ворота Кавказа? Через него туда-сюда все дороги идут. А какая у нас в стране самая проспиртованная республика?

— Не знаю…

— В твои года уже пора бы знать. Северная Осетия, она же Алания! Три четверти паленой водки из Владикавказа в матушку-Расею катит! А таможня, она тут как тут. Либо делись, либо сами выдоят.

Ну, как говорится, таможня дала добро… Душевный там народ. Так вот мы и спасли Маланью да Потапа. Продержались, пока им в слоновник тепло не дали. Но за это время пристрастились они к бухлу. Особенно Малашка. Не зря говорят, что бабы быстрее спиваются. Ты сам видел, что такое женский алкоголизм. Чуть ведром меня не прибила…

— А как сейчас с таможней? — спросил я. — Помогают или завязали уже?

— Да что от них, убудет? С какой-нибудь убогой цистерны. Маланью жалко. Пропадает человек. Подшить бы ее, что ли? Но это ж какую ампулу надо… Вот такие проблемы, по ходу, решать приходится.

Голова у меня шла кругом и безо всякой водяры… А день неумолимо клонился к вечеру.

Рабочий день среды я решил начать пораньше и подкатил утречком на маршрутке к входу где-то в четверть восьмого. Но рвение мое было оценено не совсем так, как я ожидал.

Шагах в ста от металлических узорных двустворчатых ворот, рядом с изящной медной ланью, задравшей переднее копыто над невысоким каменным постаментом (на спине козочки родители обожают фоткать своих малолеток), я столкнулся с главным смотрителем за звериным населением. Дядя Толя в необъятном брезентовом комбинезоне смотрелся средневековым рыцарем. Тем более его громадная рука, покрытая рыжими волосьями, держала наперевес тяжелый ржавый лом, похожий на копьё. Поверх комбинезона «лыцарь» натянул куртец-безрукавку «а-ля всезнайка Вассерман», из бесчисленных карманов которой торчали отвертки, шила, разводные ключи и бутыль с неизвестной жидкостью.

Вот тут я совершил непростительную ошибку — наверно, с недосыпа. Потрясенный мощной фигурой шкипера Юши, как называют дядю Толю зоосадовцы, я не обратил внимания на выражение лица ломового рыцаря и шутейно поприветствовал его: