Школа - страница 5

– Я так понимаю, это знаменитый Андрей Ворожейкин, Авдотья Михайловна? – обратилась она к бабушке, при этом пристально меня рассматривая.

– Он. Внучок мой шебутной. – Застегнула она пуговку на моей рубашке, расписанной по вороту красными петухами.

– Красивый, – попыталась смутить меня ведьма, что у неё получилось с легкостью. Я как свёкла покраснел.

– Вы всё, ба? – поторопил я бабушку, не в силах стоять рядом с такой красавицей и не говорить глупости. Краснеть. Эх, стыдоба.

– Конечно, конечно, – засобиралась она, привстав, и словно ненароком спросила: – А почему знаменитый?

– Так вы не знаете, как он полгода назад спас дочку мельника, которую хотел утащить бомж в мешке за спиной? – Захлопала она глазами, вновь мне подмигнув и пожирая взглядом.

То был не бомж, а бабайка! Скособоченный старик, страшный до ужаса, что особенно опасен для детей. По весне под окнами ходит. Отвернёшься на секунду, а он тут как тут. Схватит в мешок и поминай как звали. От него я девочку и спас. Выдумают же люди – бомж… Или это ведьма меня дразнит?

– Вот оно что! А то я тут себе напридумывала, – позволила бабушка взять мне её за руку и увести подальше от этой язвы. – Всего доброго, Наташенька. Любви тебе. Счастья.

– И вам, Авдотья Михайловна. Андрюша… – помахала она нам вслед, не забыв пригласить в гости. На чай и сладкое. С намёком.

Лишь отойдя на приличное расстояние, бабушка спросила:

– Заметил?

– Не слепой, – нервно хихикнул я, вспомнив красоту ведьмочки. – За наследством охотится?

– Конечно. И за тобой. Ты у меня парень видный, – подкалывала она меня всю дорогу, пока не показался наш транспорт, принайтованный к земле.

Не воздушный шар, а башня Бабы Яги какая-то, что покачивалась на куриных ножках, пританцовывая под музыку, льющуюся из скособоченного под старину окна, а венчал всё это алый шар, что заполнил собой весь горизонт. Время от времени Лапоть пускал струю синего огня из горелки, не давая ему сдуться.

Двери первого этажа открылись сами, стоило нам подойти ближе. Бабушка занялась приготовлением ужина, послав меня наверх, подальше от кухни. Кулинарным талантом меня бог обделил как-то однобоко. С плитой или печью я не особо лажу, а вот костёр – это моё. С дымком. Уха, чай, грибной супец. Пальчики оближешь!

– Ты здесь? – Оглядывал я свалку на крыше. Тут были разбросаны как попало: старые покрышки, аккумуляторы, мотки проволоки и другой хлам, который домовой собирал по помойкам, пытаясь усовершенствовать шар.

– Мяу! – Выглянул он из-за глушителя от машины, приняв вид чёрного кота.

– Можно лететь, – отдал я команду и скрылся, заперев за собой люк. Не любят они, когда мы видим их истинный облик. Незачем его смущать. Лучше делом займусь. Продолжу работу над заклятием. Лететь нам сутки. Я почувствовал, как мы оторвались от земли и стремительно набирали высоту, забирая на юг. Слишком быстро, я бы сказал. Явно нахимичил с шаром домовёнок. Явно!

Спустился вниз башни, прихватив стакан чая с лимоном, и прошел мимо бабушки, что занялась вышиванием. В свой закуток отправился. Давно я здесь не был. Прошлый раз мы летали год назад, в чёрный лес, что за рекой Жуть, Хабаровского края. Тёмное местечко, где повеселился один колдун, изменив природу до неузнаваемости. Те земли были скрыты от людей с огромным трудом, при поддержке церкви и ведьмаков. Интересно?

Ведьмак – это человек, что был изменён посредством алхимии да ритуалов и превращён в машину для убийства всяческих чудищ магического толка. Их орден также охотится на злых ведьм или колдунов, довольно часто не различая чёрное и белое. И добрых магов в охотку бьют. Мы в долгу не остаёмся и мстим ведьмакам, где можем. Не все они такие, конечно, но есть, есть гнилые среди них.

Инквизиция же более лояльна. М-м-м, ну относительно. На кострах горят в основном реальные злодеи из наших, а не невинные домохозяйки, что только и могут, как бабочку светящуюся наколдовать на радость детям или огонь в очаге зажечь.

Всё это я знаю со слов бабушки. Сам как с одними, так и с другими не сталкивался. Оно и к лучшему. Наверно…

– Что это? – вывела меня из транса бабушка, так как мы явно приземлились. Удар о землю, хоть и мягкий я прочувствовал всем телом. Язык прокусил от неожиданности.