Школа инкубов - страница 24

- Погодите... - медленно сказал Конор, чувствуя странное волнение; казалось, он вот-вот поймет что-то очень важное. - Выходит, нынешний Сатана - падший ангел, как в Библии?

- Точнее, архангел, - кивнул Верделет. - Самаэль. И не падший, а просто бывший.

- И никто здесь не был против?

- О, еще как был! - профессор усмехнулся, вспоминая. - Таких волнений, как были после войны, я больше не припомню... Но Его Адское Величество показал себя отличным управленцем. Беспорядки были подавлены быстро и жестко, а здесь мгновенно начались перестановки.

   Самаэль, по словам Верделета, выступал за прогресс. Все шло в ход: химическое оружие, медицинские вирусы, развитие машиностроения, загрязнение окружающей среды, равноправие в семье... Он открыл лаборатории, в которых создавали новые способы смерти и изобретали новые причины раздора. Вместе с тем, именно он инициировал программу "Второй шанс".

   - Раньше люди, не заслужившие ни Рая, ни Ада, просто отправлялись в небытие, - пояснил Верделет. -Теперь у вас есть еще одна возможность проявить себя, - профессор помолчал, задумчиво глядя на острые шпили замка. Потом добавил: - Нынешний правитель верит в справедливость, в баланс. Он считает, что бессмысленное зло - такая же блажь, как всепрощающее добро. Вот почему при нем не было ни мировых войн, ни пандемий. Каждая порция зла, которую он посылает в мир, просчитана. Это вызывает недовольство у многих.

- И у Великих герцогов? - спросил Конор. Фрагменты мозаики, которые он пытался сложить в единую картинку с тех пор, как подслушал разговор Агвареса с Азазелем, наконец-то встали на место. Значит, вот против кого направлен заговор... 

- Особенно у них, - подтвердил профессор. - Они считают, что миром должна править Лаборатория Тьмы. Им никогда не нравилось подчиняться ставленнику Света, но раньше они ничего не могли сделать. Однако в последний год правления защита Сатаны всегда ослабевает - и если переменам суждено случиться, они произойдут.

   - Когда заканчивается срок его правления? - уточнил Конор.

   - Если считать в том летоисчислении, к которому ты привык, - 6 июня 2012 года, то есть через четыре недели.

   Конор посмотрел по сторонам, собираясь с духом. Если он может кому-то довериться, то только Верделету: тот явно симпатизирует нынешнему правителю и дорожит созданной им программой. А ведь если Великим Герцогам удастся переворот, ее наверняка тут же прикроют - Агварес явно дал понять, что считает "Второй шанс" блажью. Вдруг его мнение разделяют и другие?

   - Профессор, - решился он. - Мне нужно сказать вам что-то важное...

   Верделет слушал его рассказ со всем вниманием, порой прерывая, чтобы уточнить кое-какие детали. Когда Конор закончил, преподаватель несколько секунд молчал, погруженный в раздумья. Потом поднялся с места.

   - Подождите меня здесь. Я вызову охрану, и они помогут вам добраться до медпункта.

   - А вы? - спросил Конор. - Я хочу помочь!

   Но тот только покачал головой:

- Не вмешивайтесь, Конор. Вы свое дело сделали. Я сам предупрежу Правителя. Скажите только, вы говорили с кем-нибудь о том, что слышали?

- Нет.

- Даже с друзьями?

- Я не успел.

- Пускай так и остается. И спасибо вам. Вы сделали правильно, что рассказали мне.

В этом Конор как раз был не уверен. Нет, конечно, рассказать стоило, но не здесь. В последнее время он все никак не мог отделаться от ощущения, что кто-то за ним наблюдает.

   3

   Когда Конор наконец-то вышел из медпункта, уже стемнело. Вечерний воздух был холодным и прозрачным, а звезды казались крупными и близкими, словно огоньки рождественской гирлянды. В окнах замка горел свет, а возле входа сидела, негромко переговариваясь, какая-то компания. Подойдя ближе, Конор обнаружил на ступеньках Стеллана, Мишу, Димитрия и какую-то незнакомую девицу, маленькую и худенькую, словно ребенок, но с большущим беременным животом. Ее звонкий голос разносился по всему двору:

   - Понятно, что они меня ненавидят, - говорила она, обращаясь в основном к Стеллану. - Ведь я заняла сразу два места. Ой, опять пинается! Вот, потрогай. - И девчонка приложила его ладонь к своему круглому животу.