Школа инкубов - страница 61

   Дает ли это новое состояние Конору какое-то преимущество по сравнению с другими, или он теперь должен скрываться? Задать этот вопрос было некому.

   Вместе с тревогой его тело потребовало еще чего-то, и Конор не сразу понял, что голоден. Желудок свело спазмом, и Конор, отбросив мысли о любви и потерях, рванул на кухню в поисках чего-нибудь съестного. И, желательно, побольше.

   В холодильнике у Лилит оказалось не так уж и много продуктов: какой-то нежирный сыр, скукожившиеся от времени помидоры, банка органической кукурузы и яблоко. В стенном шкафу -- спагетти двух видов и оливковое масло. Неплохо. Игнорируя желание слопать все, как есть, в сыром виде, Конор зажмурился и поставил кастрюльку с водой на огонь.

   Потом подкинул на ладони яблоко, глядя на него с вожделением, которое Лилит и не снилось. Плод, похоже был местным -- алый, наливной и, несмотря на долгое нахождение в холодильнике, ароматный. Сглотнув слюну, Конор подумал, что теперь отлично понимает библейскую Еву. А потом сжал его в ладони, вдохнул головокружительный аромат и вонзил зубы в хрусткую яблочную плоть.

   Яблоко брызнуло соком. Застонав от наслаждения, Конор съехал по шкафу на пол... В этот момент вода в кастрюльке забурлила. Спагетти! Похоже, одним гастрономическим оргазмом дело не обойдется.

   2

   За завтраком, перешедшим в обед, пришло решение: не попадаться до поры до времени никому на глаза, а отправиться в Пандемоний. Там он будет привлекать куда меньше внимания. И заодно разведает насчет Лилит. Вдруг она отправилась туда, чтобы дождаться Самаэля? Может, подобно самому Конору, она сейчас слоняется из одной комнаты в другую, замирая от каждого шороха, в надежде услышать знакомые шаги?

   Оцепенение, владевшее им в последние дни, теперь совсем прошло, и теперь он хотел знать все. Как долго Самаэль и Лилит вместе? Часто ли виделись? Почему он был там, а она здесь? За что он наказал ее? А главное, почему она не рассказала обо всем Конору? Ведь он бы помог ей в любом случае. Так зачем было обнадеживать?  Напрасно обнадеживать, мысленно добавил Конор - в царстве иллюзий, населенных инкубами и суккубами, сон был всего лишь сном.

   Зал мойр остался ровно таким, каким Конор его запомнил. Ну, до того, как мойры превратились в обезумевших летунов, готовых порвать их с Лилит на части за право захватить адскую лилию.

   Таких цветов у него больше не было - букет, который Конор нес для Лилит, остался в кровавой траве во саду Сатаны. Теперь он просто надеялся на удачу, и она ему улыбнулась: дверь в Пандемоний оказалась открыта. Должно быть, разруха и запустение, по слухам, воцарившиеся во всем Аду после ухода Самаэля, добрались и до Школы.

   Официально Школа числилась за Адом, но стояла на нейтральной территории, на отшибе, так что новости доходили сюда в последнюю очередь. Поколебавшись, Конор открыл дверь. Одна из мойр подняла на него глаза из-за своего компьютера - и, равнодушно отвернувшись, тут же снова защелкала клавишами.

   На этот раз коридор был самым обычным: ни тумана, ни желания развернуться и пойти назад... Ни Лилит.

   Попетляв, коридор вывел его к широкому выходу. Остановившись на пороге, Конор оглядел расстилавшийся перед ним город.

   При свете дня -- почти настоящего - Пандемоний выглядел совсем по-другому. День ему не шел: сейчас заброшеность зданий обозначилась еще ярче, а запустение было очевидным. Наспех покинутые дома, распахнутые двери; стекла разбиты, а ветер несет по мостовой обрывки старых газет... Конечно, кое-кто здесь еще остался: краем глаза Конор тут и там улавливал движение -- темные тени, словно призраки, мелькали между домов, о чем-то негромко переговариваясь. На непрошеного гостя они не обращали ровным счетом никакого внимания.

   Осмотревшись, Конор двинулся по уже знакомому маршруту -- к мосту, что вел во Дворец Сатаны, в надежде снова встретиться с Хароном. Случайность это была или нет, но лодочник снова подплыл к нему сзади незамеченным.

   - Что ты тут делаешь, зомби?

   Конор обернулся и едва не присвистнул от удивления. Сегодня машина Харона выглядела хоть куда -- алый кабриолет с открытым верхом блеснул чисто вымытым ветровым стеклом. Ее хозяин, впрочем, нисколько не изменился. Заросшая физиономия дернула усами в сторону Конора, потом снова повернулась к дороге.