Школа министров - страница 16

Он все более входил в раж, вынул блокнот, ручку. Почти кричал:

— Подсчитай, подсчитай, великий стратег, во сколько обойдется нашему объединению перестройка производства на алтунинский лад! Прикинь затраты по министерству в целом и сопоставь их с убытками министерства горнорудной промышленности из-за того, что остановилось десятка два наших драглайнов. Ты забываешь, Сергей Павлович, основную стратегию: у нас в стране существует единый машиностроительный комплекс. На том стоим-с. А тебе вздумалось создать несколько комплексов, разрушить то, что создавалось годами. Хочешь выделить Восточную зону в особую, а подсчитать не удосужился, во сколько это обойдется!

— Я убежден, — возразил Алтунин, — что в перспективе себестоимость продукции машиностроения Сибири будет ниже аналогичных производств в центральных районах.

— Ты убежден, а я не убежден. Это беспредметный спор. Я категорически против зонирования машиностроения. С Лядовым говорил на эту тему?

— Нет, не говорил.

Скатерщиков обрадовался, смахнул ладонью пот с лица.

— А ты посоветуйся, посоветуйся с ним, прежде чем вылезать на коллегию. Нет, Лядов не позволит морочить людям головы. Не позволит. Он подлинный экономист. Не тебе чета.

И, совершенно успокоившись, перешел на покровительственный тон:

— Много лет назад прочитал я в сборнике итальянских новелл про двух чудаков, которые поменялись душами: поэт и коммерсант. Так вот, помню: тогда очень хотелось поменяться с тобой душами, чтоб понять, что ты за человек. А теперь, представь себе, душами с тобой меняться ни за какие коврижки не согласился бы. Я тебя понял, и ты стал мне неинтересен.

— Что же ты понял?

— А то, что ты не умеешь нормально жить и работать. И другим не даешь. Ты отравлен своими же прожектами, болен гигантоманией и частенько забываешь, что осуществлять-то твои химеры приходится не столько тебе, сколько другим. Теперь вот надумал снова впрячь Скатерщикова в свою тележку: вези, коняга, — получишь горсть овса, а Сергей Алтунин в министры пробьется. Небось и сейчас все на тебя дивятся: нет и сорока, а он уже заместитель начальника главка. Молодец! Генератор идей!.. И Ступаков, вероятно, нахваливает, не понимая, что рано или поздно ты его спихнешь с должности и усядешься на согретое местечко. Нет, нет! Знаю: ни о чем подобном ты не мечтаешь! Ты честный, благородный. Но все произойдет как бы само собой. В силу внутренней логики событий... У тебя ведь всегда получается в силу внутренней логики. И тестя со свету сжил тоже в силу внутренней логики...

— Хочешь разозлить?

— Хочу, чтобы ты наконец оставил меня в покое и не втягивал в свои авантюры.

— Не кричи. Неприлично.

— С тобой нельзя иначе.

— Знаешь ведь: криком меня не проймешь. Кричи не кричи, а все твои соображения мелки, копеечны. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя. Я долго искал, как это называется, и, кажется, нашел: крупномасштабное мещанство новой формации.

— Ну и пусть. Все мещане, обыватели, один Алтунин шагает вровень с веком.

— Значит, не хочешь, чтобы ваше производственное объединение стало ядром своеобразной машиностроительной галактики восточного комплекса?

— Не хочу! Мы будем драться против этой сумасшедшей идеи! Всех экономистов на ноги поставлю.

— Ставь хоть на голову. А решению министерства придется подчиниться. Не сомневаюсь: Лядов не в пример тебе мыслит широко и поддержит меня. Зря только сопротивляешься.

Да, Скатерщиков не понял главного. Вернее, не захотел понять. Во имя собственного спокойствия. Но в разговоре с ним Алтунин окончательно убедился, какие возможны возражения на коллегии. Главное из них: машиностроительная промышленность СССР представляет сейчас единый комплекс, отдельные территориальные звенья которого успешно обслуживают общесоюзные потребности; создание локальных комплексов — шаг назад.

А что? Козырь увесистый. Не оказаться бы Алтунину в гордом одиночестве.

Все может быть. Но он никогда не жил разумом Скатерщикова. Всегда пытался разобраться в каждом деле сам. Только достаточно ли хорошо разобрался в данном случае? В полную ли меру? Ступаков, мудрый Ступаков не ухватился за его идею, дал уклончивый ответ. Почему? Не вник? Не до того?.. А что скажет Лядов?