Школа министров - страница 40

Закурив очередную сигарету, Лядов сказал:

- А я в этом не уверен. К тому же Карзанов нужен нам здесь. Его масштаб гораздо крупнее производственного объединения. Думаете, сам он этого не понимает? Прекрасно понимает. Когда человеку под пятьдесят, природа его энтузиазма меняется. А вы в своем молодом эгоизме готовы приковать Карзанова к «Самородку» до конца жизни, как Прометея к скале. У Карзанова жена - певица. Ей столичная сцена нужна. Пусть это привходящее обстоятельство, но Карзанов поздно начал семейную жизнь, любит жену, хочет открыть ей перспективы. Требовать от него беспрестанного подвижничества было бы нечестно. Во всяком случае, не по-людски. Иногда мне кажется, что, энергично выдвигая на первый план интересы дела, вы забываете, что дело-то нужно для людей, а не ради самого дела. Разумеется, наш доверительный разговор ни к чему вас не обязывает, — оговорился он. — Я с вами советуюсь - и только.

- За совет благодарю, а все-таки Карзанова в заместители брать не буду: там он мне нужней. Обойдусь пока без заместителя. Мне бы только запустить «галактику»!..

Конечно, Лядов, заворачивающий делами всей отрасли, смотрел на реорганизацию «Самородка» без той остроты, с какой относился к этому Алтунин. Да и может ли зависеть перестройка от одного или даже двух человек? Нет, разумеется. Лядов прав по-своему. И все-таки даже во имя многолетней дружбы с Карзановым Алтунин не хотел рисковать. Он отвечает не за меццо-сопрано жены Карзанова, не за ее будущность, а за будущность восточных районов, и тут некоторые жертвы оправданны. Да и можно ли это назвать жертвами? Скажем, его Кира смогла бы защитить свою докторскую диссертацию и в Сибири. А меццо-сопрано уж наверняка гораздо нужнее в Сибири, чем на московской сцене.

Будем считать: Геннадий Александрович размягчился от полноты чувств. Чем выше пост, тем щедрее человек, ибо не всегда он лично несет ответственность за свою щедрость. Когда-то тот же Геннадий Александрович учил молодого инженера Алтунина подчинять маленький, хотя и очень важный для тебя интерес большому, общему: «Старайся исполнить свой долг, и ты тотчас узнаешь, чего ты стоишь... Деятельность человека бесплодна и ничтожна, когда не воодушевлена высокою идеею... Никогда не бывает больших дел без больших трудностей...» Может быть, эти семена упали на благодатную почву? Впрочем, Алтунин понимал все это и без него. Смолоду привык, как говорит Кира, держать рыльце огнивцем.

Он знал: никакое большое дело нельзя успешно провести без основательной подготовки. А каждый компетентный человек на вес золота. Алтунин дорожил компетентными работниками и прямо-таки страдал, когда их забирали от него, пусть даже на повышение. Тут он в самом деле был черств. Как трудно подобрать на ответственную должность человека, вполне отвечающего ей! Казалось бы, выбор велик, подходящих людей много, а все равно выбрать трудно.

Кадровый вопрос всегда - именно вопрос, а не готовый ответ. Проклятый этот вопрос вечно терзал душу Алтунина и продолжает терзать.

- Карзанова не отдам! - сказал он негромко, но твердо.

- Отдадите, — усмехнулся Лядов и, решив, по-видимому, положить конец препирательствам, спросил: — Кому хотели бы вверить новое объединение «Тайга»?

- Мухину.

- Кто такой?

- Директор Нижие-Тайгинского завода.

- А, знаю. С бородкой?

Сергей кивнул утвердительно. Лядов удивился:

- Этого мушкетера? Да он же совершенно неуправляемый. Беспардонный прожектер. Я подумывал вообще освободить его от директорских обязанностей.

Во взгляде Лядова была совершенно откровенная ирония.

- Простите, Геннадий Александрович, — возразил Алтунин, — за полтора года я составил о нем другое мнение: деловой человек, мыслящий по-современному. Цепкий.

- Цепкий! Что правда, то правда. Палец не протягивай - уцепится мертвой хваткой. Карьерист ничем не облагороженный. А завод план не выполняет из квартала в квартал.

- Потому и не выполняет, что занимается не тем, чем нужно. Профиль у завода не тот. А отсюда и связи не те. Этот завод в черном теле держим.

Лядов слушал с натянутой улыбкой:. Весь вид его как бы говорил: поработай с мое, тогда научишься отличать зерна от плевел.