Школьник Свен - страница 17

Наступило молчание. Потом, не поднимая головы, Свен спросил:

— Ты очень сердишься на меня, Антон?

— Дурак! — ответил тот.

Свен Бидевинд заерзал на своем месте.

— Да, видишь ли, если ты не сердишься…

— Я нахожу, что ты поступил очень хорошо, что пошел прямо к ректору.

— Да, я сам рад этому. Остальное пусть будет, как будет. Только не думай обо мне дурно после, когда я уйду.

— Ты уйдешь?

— Мне больше ничего не остается. Я должен бежать.

— Бе… Бежать?!

— Да. Я убегу из дому. Я думаю, сегодня ночью.

— Ты с ума сошел.

— Я иначе не могу, Антон. Если меня выключат из школы, отец будет в отчаянии, это такой стыд. И он, и мать тоже. Им все равно придется придумать для меня что-нибудь, отослать меня куда-нибудь. Я уж лучше убегу сам. Заранее. Потому что я больше не могу выносить этого, Антон.

— Но как же ты убежишь?

— Как-нибудь. Скроюсь и буду сидеть где-нибудь, пока меня забудут. Буду итти до тех пор, пока не доберусь до какого-нибудь города на юге, оттуда сяду на пароход, который идет в Америку.

— Тебя поймают и больше ничего.

— Нет. Я буду итти по горам. От одного двора к другому, пока но дойду.

— А деньги?

— У меня есть собственных 20 крон (около десяти рублей).

— Ну, с ними, милый мой, не далеко уйдешь. Только с голоду умрешь!

— Ну, что-ж? Не все ли равно. Лишь бы уйти от всего этого.

Голос Свена начал дрожать от рыданий. Он встал.

— Если завтра меня не будет, ты, конечно, скажи, что ничего не знаешь.

— Нет, нет, но…

— А потом… пиши мне, я пришлю тебе адрес. Ты… ты — мой единственный друг, Антон. А теперь протай!

Антон Бех спрыгнул со стола.

— Ты серьезно хочешь удрать?

— Да ты же понимаешь, что мне больше ничего не остается. Куда же я денусь, когда меня выключат? Куда меня примут тогда?

— Слушай, Свен, это, конечно, ужасно хорошо, что ты хочешь бежать. Ужасно хорошо! Но если бы ты поговорил сначала с отцом… Просто для того, чтобы знать, как он отнесется к делу?

— Нет, я не могу этого, не могу, Антон…

Слезы душили Свена Бидевинда. Он стиснул зубы, чтобы не расплакаться.

— Прощай, Антон.

И он быстро вышел из комнаты.

Свен пошел домой. Мысль бежать из дому давным-давно сидела в его мозгу. После разговора с Антоном Бехом она созрела окончательно.

Сказать отцу просто для того, чтобы узнать, как он посмотрит на дело…

О, если бы у Свена хватило на это мужества!

Пойти к ректору Свен мог, — но отец!..

Свен ясно сознавал, что у него не хватит на это сил. Мать придет, сестры все узнают, нет, нет!..

Он уже подходил к дому, увидел его издали и вдруг остановился.

Перед ним шел какой-то господин.

Ректор!!

Свен, как прикованный, остановился на месте.

О, ужас! Ректор был у его отца. Он ходил жаловаться.

Свен тихо застонал от ужаса. Он повернул и пошел прочь от дома.

Он долго шел. Кровь бросилась ему в голову, он весь дрожал. Через несколько времени он вышел за город на большую дорогу. Пройдя довольно большое расстояние, он сел на землю отдохнуть.

Это облегчило его, но не надолго. Страх и отчаяние с новой силой овладели им. Он сидел и, глядя перед собой в одну точку, все время думал о том же.

Он был один из тех, о которых говорят. Сын честных родителей, осрамивший их и самого себя; „он плохо кончил“, — говорят о таких, сбился с пути и уехал в Америку. Один из тех, которые нередко кончают в тюрьме.

Свен беспомощно огляделся кругом, все было тихо. Он ушел от своего несчастия.

Он убежал, он был уже на дороге к новой жизни, он ушел от всего и больше не вернется.

Жаль, что он ничего не взял с собой. Пи двадцать крон, которые лежали дома в коробочке, ни ужин, который стоял теперь на столе в его комнате, и на который Свен очень рассчитывал. Придется поголодать.

И он решил итти и спрятаться на ночь в лесу. Это было не трудно. В лесу его, конечно, не найдут. Из первой деревни он напишет отцу и попросит, что бы тот не искал его и дал бы ему уехать. Что он хочет пробиться в жизни один и сам. Когда-нибудь, добившись своего, он вернется домой. Он напишет все это так серьезно и убедительно, что отец поймет его и согласится с ним.

Через несколько лет он вернется домой к отцу с матерью, к Андрее и Иоганне, уважаемым человеком.