Шляпс! - страница 12

После пяти минут возни папа составил два списка.

Плетку папа сразу сунул себе за пояс. Золотой ключик, в котором папа узнал сувенирный пластмассовый штопор, был передан Тортилле-Маше.

Шарманку (коробку с ручкой) никто не видел с прошлой среды. По версии, высказанной Митрофаном, ее могла выкинуть уборщица. Карло должен был выходить с шарманкой в конце спектакля, и папа рассудил, что можно обойтись и без нее.

А вот магнитофон был необходим. Без музыкального сопровождения танцы лягушек и кукол теряли смысл. А без танцев почти полностью теряли смысл и сами лягушки с куклами. Имелся шанс, что, возможно, о местонахождении магнитофона знал завхоз. Папе предстояло это выяснить.

Луковицу, которую нужно было грызть Буратино, решили заменить на яблоко. («Это даже логичнее, — заметил папа, — все равно нормальные люди не грызут луковицы».)

Виноградная гроздь, хотя никуда и не пропала, вид имела неказистый. Когда-то ее невозможно было отличить от настоящей. Пластмассовые виноградины были так похожи на живые ягоды и так манили сорвать и съесть их, что это в итоге и сгубило гроздь. Ее использовали в качестве реквизита уже не в первом спектакле, и с каждым учебным годом из-за голодных актеров виноградин становилось все меньше и меньше. Гроздь собирались использовать в сцене ужина Карабаса и Дуремара в таверне для создания видимости изобилия на столе. «Ее мы тоже заменим яблоком», — разрешил папа, критично осмотрев ощипанную гроздь.

Проблему с недостающими монетами (круглыми шоколадками в фольге), в одних сценах изображающих сольдо, а в других — золотые, папа решил просто. «Будем считать, что их пять, — сказал он. — Каждая достоинством в два сольдо или два с половиной золотых».

Холст (большой картонный лист), на котором был изображен очаг, требовал предварительной работы. В нем следовало проделать дырку, а потом аккуратно заклеить. Иначе Буратино не смог бы проткнуть очаг своим хрупким носом. «Провертим дыру перед спектаклем. Если прорвем очаг на репетиции, заменить его нам будет нечем», — объяснил папа.

С остальным реквизитом все было в порядке. Митрофан даже нашел кусок обоев, которым обернул огнетушитель. Обои были коричневые, что вполне походило на кору дерева.

— Тишина! — скомандовал папа. — Начинаем!

Митрофан удобнее расположил спелёнутый огнетушитель на коленях и занес над ним половинку линейки. Хлопнула дверь. Папа обернулся. У входа в актовый зал стоял мальчик.

— Э… А где все? — спросил он.

— Кто все? — не понял папа.

— Ну это, короче, где ораторы?

— Какие ораторы?

— Ну, типа кружок.

— Тут кружок ораторского мастерства обычно проводится, — пояснил Костик.

— Сегодня тут репетиция. Твой кружок где-то в другом месте, — папа сделал неопределенное движение рукой. — Иди, поищи.

Мальчик вышел.

— Давай, — кивнул папа Митрофану.

Митрофан занес линейку над огнетушителем. Дверь в зал снова отворилась. Внутрь просунулась голова мужчины.

— Это, короче, если тут ребята будут типа искать ораторское мастерство, передайте, что оно сегодня как бы в кабинете истории.

— Хорошо, — пообещал папа.

Голова мужчины исчезла.

— Это был руководитель кружка, — сказал Костик. — Я туда ходил в прошлом году.

— Да? И как? Тебе удалось овладеть ораторским искусством? Чему там тебя научили? — поинтересовался папа.

— О, это не опишешь словам…

Когда Митрофан с Денисом добрались до конца первой сцены, дверь снова отворилась.

— Короче… — начал новый гость.

— Твой кружок в кабинете истории! — не дал ему договорить папа. — Так больше продолжаться не может! Дайте мне бумагу и фломастер!

Получив требуемое, папа размашисто написал на листе: «Короче, кружок ораторского мастерства занимается типа в кабинете истории».

Повесив объявление на дверь, папа поднялся на сцену.

— Все, теперь нас больше не побеспокоят.

Дверь распахнулась. Это был отец Костика.