Шлюха-2 - страница 17

миллиметр твоей кожи, оставлю глубокие кровавые раны по всему твоему телу, если ты

ещё, хоть раз, позволишь себе сказать что-то плохое о моём ребёнке. — Ногти коснулись

щеки, её глаза взрывались миллионами сумасшедших огней. — Неужели ты настолько

чёрств внутри? И тебе не было жаль этого ребенка?

— Не в моих правилах жалеть шлюх, залетевших от уродов, подобных Дастону. — Скинул

её руку с себя и потрогал щеку. — Ты ответишь за каждую свою дерзость, за каждое

слово. Будешь вымаливать прощение на коленях, тварь. А я буду долго думать, простить

тебя или нет.

— Мечтай, подонок! Тендер достанется Лёше, и твоя фирма скатится в бездну. Потому что

кто-то слишком долго пускал слюни в больничной палате!

Макс схватил её за шею, внутри клокотала фейерверками страшная ярость. Он бы убил её

сейчас, но руки сами разжались. Он не мог. Сука больно била правдой. Ирина громко и

натянуто рассмеялась.

— Слабак! Где же тот Макс Бекер, который не церемонился ни с кем? Чьи руки ломали

кости без тени сожаления? Где он? Сдох в дорогущей клинике?

— Заткнись, — процедил он, не в силах слушать её. Что она делает? Он же сорвется и

придушит её, а потом всю жизнь будет страдать. — Прошу тебя. ПРЕКРАТИ!

Смех резко оборвался.

— Зачем ты приехал? Что хотел?

— Флешка. Верни её мне.

— Нет. Ещё что-то?

— Как ты её достала?

— Не твоего ума дела. Я могу идти?

— Приглашение мне прислала ты?

— Да.

— Сука.

— Знаю. — Рука потянулась к дверце, но его следующие слова её остановили.

— Я не один запятнан грязью прошлого. Ты тоже по уши в дерьме. Если ты используешь

компромат против меня — я сделаю то же самое.

— О боже, как страшно. Где ты его возьмешь? «Шкатулка» сгорела, Михаил тоже. А

больше негде.

— Ты это подстроила?

— Нет. А теперь иди к чёрту. Меня ждёт муж.

— Я тебя предупредил. И слов на ветер не бросаю. Твой высокомерный дедушка увидит

тебя с другой стороны, если ты не остановишься. А теперь иди, пососи старый х*й и

скажи себе, что ты не шлюха.

Еще одна пощечина обожгла щеку. Ирина открыла дверцу и поставила ногу на землю. Она

вся дрожала.

— И напоследок, красавица. Если бы у меня был шанс вернуть всё назад... — Она затаила

дыхание. — Я бы избавил мир от твоего выродка снова!

Дрожь усилилась, но она гордо вышла из машины. Его жестокие слова резали ножом, выворачивая ошметки органов на мокрый асфальт. Пошёл дождь. Спрятать слёзы в дожде

не получится, Лёша ждал её в машине. Она вернулась на слабых ногах к мужу. Он даже не

посмотрел на неё.

— Лёш...

— Ни слова больше. — Отвернулся к окну.

Водитель тронулся с места, а они развернулись, каждый к своему окну, и погрузились в

размышления. Ирина не находила себе места. Было больно, очень. ОН достал её даже

здесь, в её новой жизни. Превратил из хищника в жертву. А ведь это была изначально ее

игра! Дождь хлестал по окну, словно давал ей пощёчины. Умереть бы на чьих-нибудь

сильных руках. Хочется жить, но не получается. Сильные руки мужа не имели больше над

ней власти. Она передала эту власть ЕМУ. И умирала снова. От его слов, его поступков, его жестокости.

Алексей Викторович молча вышел из машины и прошёл в дом. Дождь его мало заботил и

просьбы жены остановиться — тоже. Она начала переступать границы, и он не потерпит

этого впредь.

— Сядь, — приказал ей, когда она начала подниматься наверх.

Ирина села на диван в гостиной и приготовилась к нотациям.

— Я не буду тебя отчитывать. Не буду тебе указывать. Не буду ругаться. Я просто скажу, что мне больно от того, что ты делаешь. А как поступать дальше — решай сама.

— Да что я такого сделала?

— Ты позоришь меня уже во второй раз на глазах посторонних людей. Какой выбор ты

мне оставила сегодня? Либо запретить тебе идти с ним, тем самым показав себя деспотом, либо отпустить, тем самым показав себя тряпкой. Я, как видишь, выбрал второе. Знаешь, почему?

— Потому что любишь меня...

— Да. Однако твоей любви я не вижу. И не надо, Ира. Можешь не любить меня, люби хотя

бы себя. А ты снова возвращаешься в прошлое.

— Я не...

— Я не хочу ничего слушать. Устал говорить с пустотой. Ты заткнула уши и не хочешь

меня слышать. Значит, так тому и быть. Еще одна подобная выходка, и я отстраню тебя от