Шпион - страница 15
Когда Григорий приехал в Карлхорст, задержанный уже немного пришёл в себя. Советского офицера он встретил вопросом:
— Герр оберст, в чём меня обвиняют?
— Пока ни в чём. Обычная проверка. Мы разыскиваем видных деятелей нацистской партии и членов СС.
— Я никогда не был ни в какой партии. Я простой невоеннообязанный лаборант. Как я мог быть членом СС?
— А ваш патрон, профессор Танк?
— Об этом я ничего не знаю. Он учёный, далёкий от политики. Если он и был членом партии, то только потому, что так полагалось. Мы никогда об этом не говорили.
— В какой области работал профессор Танк? — продолжил Григорий допрос.
— Он математик.
— Сколько времени вы работаете у него?
— Пять лет. Он нанял меня ещё до войны.
— Вы всё время были с ним?
— Да, ему постоянно был нужен помощник.
— В Пенемюнде вы его тоже сопровождали?
Хиль растерялся и не сразу нашёлся с ответом.
— Не понимаю, о чём вы говорите. Я никогда не был в Пенемюнде.
— Успокойтесь, Генрих, — дружелюбно проговорил Григорий. — Мы знаем, что профессор Танк не просто математик. Он известный авиаконструктор и был задействован в ракетной программе фон Брауна. Её центр был в Пенемюнде. Мы даже знаем, чем он там занимался — аэродинамикой ракет «Фау-2». Тех самых, которыми обстреливали Лондон.
— Если вы всё знаете, зачем спрашиваете?
— Чтобы понять, готовы ли вы с нами сотрудничать. Пока я этого не понял.
— А если я откажусь?
— Плохое решение. Мы вплотную займёмся вашим прошлым. И если выяснится, что вы не безобидный невоеннообязанный лаборант, а, допустим, хотя бы оберштурмфюрер СС…
— Что от меня нужно?
— Это уже другой разговор, — одобрил Григорий. — Вы, Генрих, нас не интересуете. А профессор Танк очень интересует. Как я понимаю, он скрывается где-то в Западном Берлине. Мы не будем вас пытать, чтобы узнать его адрес. Но мне очень хотелось бы с ним встретиться. У нас есть предложение, которое может его заинтересовать. Вы передадите ему мою просьбу о встрече?
— Передам, если его увижу, — неопределённо пообещал Хиль.
— Вы обязательно его увидите. Когда отдадите продукты. Не оставите же вы своего патрона голодным. Вот мой телефон. Позвоните мне, когда договоритесь о встрече. Моя фамилия Токаев, подполковник Токаев. Напомните ему, что мы встречались в Москве в 1940 году в Военно-воздушной академии.
— А если он не захочет встретиться?
— Тогда скажете, что встречи не будет. Ничего больше от вас не нужно. Договорились?
— Абгемахт, — кивнул Хиль.
Григорий вызвал капитана Квашнина.
— Возьмите машину и отвезите господина Хиля домой. Он живёт в Штеглице. Всего хорошего, Генрих. Не забудьте свои продукты.
Хиль вышел. Григорий задержал Квашнина.
— Возьми двух из наружки. В штатском. Пусть проследят за Хилем. Он сегодня же пойдёт к Танку.
Утром капитан Квашнин доложил:
— Нашли Танка, Хиль привёл прямиком к нему. Он живёт там же, в Штеглице, в развалинах дома, там сохранился подвал. Товарищ подполковник, будем брать?
— Не спеши. Нужно сообщить Серову. Ему решать.
Генерал-полковник Серов встретил подполковника Токаева хмурым взглядом.
— С чем пришёл? Докладывай.
Узнав, что установлен адрес Курта Танка, оживился.
— Ну, хоть что-то. А то занимаетесь черт-те чем, таскаете какие-то бумажки.
— Товарищ генерал-полковник, это не бумажки, а документы из секретных архивов, — возразил Григорий. — Их ценность определят наши учёные.
— Не учи, знаю, — буркнул Серов. — Тебе, Токаев, задание: подготовить секретное изъятие Танка. Где он живёт?
— В Штеглице, в американском секторе.
— Это усложняет. Тем более операция должна быть очень тщательно спланирована. Но не тяни. Чем быстрей Танк окажется в Москве, тем лучше.
— Товарищ генерал-полковник, разрешите доложить свои соображения?
— Какие у тебя могут быть соображения? Ну, говори.
— Можно, конечно, захватить Танка и вывезти в Москву. Но не правильнее ли сделать по-другому?
— По-другому, это как?
— Как с Гельмутом Греттрупом.
Гельмут Греттруп был немецким ракетчиком, начальником отдела по системам управления и метрологии в Пенемюнде, ближайшим сотрудником фон Брауна. Вместе со всеми в мае 1945 года он сдался американцам. Из Нордхаузена его перевезли в Витценхауз с группой специалистов, которых готовили к перемещению в США в рамках операции «Скрепка». Но за несколько дней до отъезда жена Гельмута Ирмгардт связалась с советскими специалистами, прибывшими в Германию для организации работ по изучению немецкой ракетной технологии, и попросила о встрече. Встреча состоялась на границе между американскими и советскими частями. Фрау Ирмгардт, высокая блондинка в светлом спортивном костюме, пришла на неё с сыном лет возьми. Объяснила: «Это на случай неприятностей. Скажу, что мы гуляли и заблудились». Она рассказала, что её мужа готовят к отправке в США, но она ехать туда решительно не желает. Они с мужем готовы выехать в Советский Союз, если русские гарантируют им безопасность, условия для работы и нормальную жизнь. Решать нужно было очень быстро. Наши связались с Серовым. Он согласился на условия немцев, иначе они оказались бы в США. Гельмута, Ирмгардт и двух их сыновей переправили в Москву, а оттуда — на остров Городомль на Селигере, вблизи города Осташков. Там, в специальном филиале ракетного НИИ, работало около четырёхсот специалистов, из них 177 немцев, профессоров, докторов наук и дипломированных инженеров, насильно вывезенных из Германии или, как Гельмут Греттруп, приехавших добровольно. Отдача от добровольцев была заметно выше, чем у работавших по принуждению.