Шпион - страница 24

О'Ши не ответил.

Прошло пять минут. Десять.

В комнату Командора вошли Келли и Батлер, за ними Уикс по прозвищу Ледяной.

Брайан О'Ши осмотрел их.

«Типичное новое поколение „гоферов“, — подумал он, — меньше ростом и более плотного сложения. Не удивительная ли вещь прогресс?» Томми — последыш тех дней, когда правила грубая сила. Теперь дубинки и свинцовые трубы уступили место огнестрельному оружию. Келли, Батлер и Уикс сложены, как он, но одеты по новейшей гангстерской моде: облегающие костюмы, яркие жилеты, цветные галстуки. На Келли и Батлере желтые ботинки и зеленые носки. Уикс, Ледяной, — в небесно-голубых гетрах. Он самый хладнокровный из всех, держится позади, позволяет рисковать горячим головам, а потом является за призом. Он мечтает о том, что Командор погибнет быстрой смертью, а Ледяной Уикс займет его место.

О'Ши достал из кармана пальто три складных ножа и роздал. Ножи германского производства, отлично уравновешенные, мгновенно раскрываются и остры, как бритва. Келли, Батлер и Уикс восторженно взвешивали их в руке.

— Оставьте их в человеке, когда выполните работу, — приказал О'Ши, взглянув на Томми, и тот подкрепил его приказ угрозой:

— Если снова увижу вас с этими ножами, сломаю шею.

О'Ши раскрыл бумажник и извлек три билета туда-обратно до Кемдена, Нью-Джерси.

— Макдональд, — сказал он, — как стемнеет, придет в дансинг «Дель Росси». Это в районе Глочестера.

— Как он выглядит? — спросил Уикс.

— Как лавина, — ответил О'Ши. — Не проморгайте.

— Отправляйтесь, — приказал Томми. — И не возвращайтесь, пока он не умрет.

— А когда нам заплатят? — спросил Уикс.

— Когда он будет мертв.

Убийцы пошли на железнодорожный паром.

О'Ши достал из пальто толстый конверт, отсчитал пятьдесят стодолларовых банкнот и положил на деревянный стол Томми Томпсона. Томми пересчитал их и сунул в карман штанов.

— Приятно иметь с тобой дело.

О'Ши сказал:

— Я хочу использовать и убийц из тонга.

Командор Томми внимательно посмотрел на него.

— О каких убийцах из тонга ты говоришь, Брайан О'Ши?

— О тех двоих из Хип Синг.

— Откуда, господи помилуй, ты о них узнал?

— Не позволяй неудачникам обманывать тебя, Томми. Я по-прежнему впереди тебя и всегда буду.

О'Ши повернулся и вышел из салуна.

Томми Томпсон щелкнул пальцами. Из боковой двери появился мальчика, по имени Пэдди, Крыса, худой и бледный. На улице он почти невидим, как паразит, от которого получил прозвище.

— Ступай за О'Ши. Узнай, где он живет и под каким именем.

Пэдди Крыса прошел вслед за О'Ши по Тридцать девятой улице. Дорогое пальто и меховая шапка словно сверкали, когда О'Ши пробирался между плохо одетыми людьми, шедшими по грязным булыжникам. Он пересек Десятую авеню, потом Девятую, где ловко обошел пьяницу, устремившегося к нему из-под навесов городской железной дороги. Миновав Седьмую, он остановился перед гаражом сдаваемых в прокат машин и посмотрел в застекленную витрину.

Пэдди подобрался к паре серых лошадей. Спрятавшись за ними, он гладил их по груди, чтобы стояли спокойно, и напряженно думал. Как ему следить за О'Ши, если тот возьмет машину?

О'Ши резко отвернулся от витрины и быстро ушел.

Пэдди почувствовал себя неуютно в изменившемся районе. Здесь стояли высокие здания, офисы, отели. Подобно дворцу, возвышалась величественная Метрополитен-опера. Если его увидят копы, тут же прогонят за то, что он вторгся в район богачей. О'Ши подходил к Бродвею. Неожиданно он исчез.

Пэдди, Крыса, в отчаянии сорвался на бег. Он не может вернуться в Адскую кухню без адреса О'Ши. Есть! Со вздохом облегчения он юркнул в переулок за строящимся театром. В конце переулка он заметил свернувшую за угол высокую фигуру в черном пальто. Он побежал за ней, выбежал за угол и наткнулся на кулак, уложивший его в грязь.

О'Ши склонился к нему. Пэдди увидел блеск стали. В правом глазу взорвалась боль. Он сразу понял, что сделал с ним О'Ши, и отчаянно закричал.

— Разожми руку, — велел О'Ши.

Когда Пэдди не послушался, сталь коснулась уцелевшего глаза.

— Потеряешь и этот, если не разожмешь руку.

Пэдди, Крыса, послушался. Он задрожал, почувствовав, что О'Ши положил ему на ладонь что-то круглое и страшное, а потом почти ласково зажал пальцы.