"Шпионская" Коллекция Жан Брюс - страница 63

- Спасибо…

Юбер вошел в комнату, которая была просто обставлена ​​в современном стиле с мебелью, обтянутой зеленой кожей. Он сел в кресло, положил полотенце себе на колени и стал ждать.

Надя Бараная несомненно пришла в эту квартиру, вероятно, эволюционировала и говорила в этой комнате. Челюсти Хьюберта внезапно сжались при этой мысли, и его взгляд стал жестче.

Как могла выглядеть графиня Сарсель? Смит не дал ему никакой информации о ней. Она была очень красивой и очень богатой, это все, что он знал. Двух качеств достаточно, чтобы женщина стала общественной опасностью ...

Погруженный в свои мысли, Юбер не увидел, как она вошла. Вдруг он увидел ее, которая стояла прямо с насмешливыми глазами возле стеклянной двери.

Юбер встал, пожирая ее глазами. Красивый ? нет, она не была красивой. Но она была намного лучше этого. Красиво, очень красиво. Она выглядела как один из тех силуэтов, длинных и гибких, позирующих на обложках некоторых роскошных модных журналов. В ее странном и худом лице было что-то кошачье, и кошачьи глаза тоже были серо-зелеными с меняющимися отражениями. Огромные глаза миндалевидной формы. Светлые волосы были коротко острижены. Кожа была темной, теплой и загорелой.

Катрин де Сарсель была высокой и очень худой. На ней был очень элегантный костюм из серой ткани, который удачно подчеркивал приятные линии стройного безупречного тела.

Эта женщина, несомненно, принадлежала к породе, а также имела много собак. Она была очень привлекательна и, казалось, знала об этом.

Она улыбнулась насмешливой и неоднозначной улыбкой и спросила:

- Вы пришли показать мне красивые вещи? Пожалуйста.

У Юбер перехватило дыхание. Он поклонился.

«Мои почтения, мадам, - сказал он. Я представляю "Corsaire et Malvoisin" и подумал, что наши последние творения могут вас заинтересовать ...

Она смотрела на него безжалостным взглядом. Его улыбка стала сильнее. Она изящно проскользнула в кресло и пододвинула к себе покрытый льдом журнальный столик. Она скрестила ноги, длинные и стройные, и надменно подняла голову.

«Давай посмотрим», - просто сказала она.

Юбер открыл портфель, достал несколько чемоданов. На кофейном столике засверкали драгоценности, и взгляд графини ожил.

Юбер сыграл свою роль, восхваляя дизайн драгоценного камня, блеск и чистоту камня. Влюбленный во все прекрасное, он легко находил нужные слова, и графиня смотрела, ее глаза сияли. У нее остались кольцо и браслет, но она попросила внести в них небольшие изменения по своему вкусу. Затем она спросила Хьюберта, может ли его дом отремонтировать ожерелье, которое принадлежало ему и которое она сломала. Утвердительно ответив, она встала и вышла из комнаты искать драгоценность.

Юбер Бониссер де ла Бат сразу же снял маску в качестве продавца ювелирных изделий и подошел к маленькой секретарше, которую он заметил во время его разговора с мадам де Сарсель. Он быстро просмотрел разложенные по нему бумаги. Записки поставщиков, письма и, вдруг, листовки, которые сразу привлекли его внимание. Он взял два разных и сунул их в карман. Он вернулся на свое место в кресле, когда услышал аристократические шаги приближающейся женщины.

-: -

Могучий Талбот тихонько остановился у тротуара. Пьер Дрю вышел и осторожно закрыл дверь.

Пьер выглядел «хорошим мальчиком». Но эта внешность была обманчива. Пьер любил драки и всегда был добровольцем во всех приключениях. Во время оккупации он легко привык к жизни, полной непредвиденных обстоятельств и опасностей, и он не мог приспособиться к нормальному существованию в мирное время. Пьер слишком поздно появился на свет. Триста лет назад он был бы капером или великим капитаном и мог бы дать свою меру. В нашем современном цивилизованном обществе он рискнул бы самыми страшными неприятностями, если бы дал волю своим инстинктам.

Он осмотрел современное здание, в котором должен был жить полковник Амеде Дюпон де Кюссак. Полковник, находясь под оккупацией, принадлежал к П.П.Ф. сначала, а затем позже в ополчение Дарнанда, где он занимал важную штабную должность. Он заказалДействия против маки в Верхней Савойе. Он отделался пятилетним тюремным заключением. Ему была предоставлена ​​ремиссия, и он вернулся на свободу примерно на шесть месяцев.