Шпионские игры царя Бориса - страница 3

– Еще пива!

Шпион иезуитской коллегии был уверен, что провел время в корчме с пользой, причем весьма существенной…

Закрыв за рижским бургомистром Никлаусом Экком дверь, бывшая жительница Данцига Катарина Котор прошла в комнату, где ученый-алхимик хлопотал около колб и реторт, смешивая какие-то порошки:

– Ваше высочество! – обратилась она к алхимику. – Разумно ли было не впускать такого посетителя? Ведь это был бургомистр!

– Да хоть ясновельможный пан польский гетман! Катарина, для всех я должен быть болен. Не забывай, необходимо строгое сохранение тайны. И кстати, для чего ты называешь меня высочеством, любимая? Пойми, меня, безродного изгнанника, только коробит от такого титула.

– Что бы ни случилось, Густав, ты – сын короля и законный король Швеции, истинный помазанник Божий!

– Ах, Катарина! Всей Швеции известно, что после переворота мой дядя, заточив моего отца-короля в тюрьму, приказал отравить его. Рецепт яда составил королевский врач, драбанты везли отраву через полстраны. Говорят, будто еще до начала последнего в жизни короля Эрика обеда пастор причастил его. После того как моему отцу подали тарелку горохового супа с особой «приправой», с кафедр стокгольмских кирх уже звучало, что он умер от долгой болезни и герцог Иоганн законно наследует трон! А что могло быть со мной?! В Швеции до сих пор ходят слухи, что сменивший моего отца у власти король Иоганн, тут же повелел утопить меня, словно паршивого котенка, и лишь благодаря счастливой случайности этот план не был осуществлен.

– Не горячись так, Густав! Ведь и король Эрик, когда находился у власти, не церемонился со своим братом. Он держал в темнице не только самого герцога Иоганна, ни в чем не повинного, но и его супругу, изнеженную Катарину – польскую принцессу из древнего рода Ягеллонов. А для нее, родившейся у подножия трона огромной страны, такое заточение было ужасной пыткой. Кроме того, король Эрик угрожал разлучить ее, замужнюю даму, с мужем и насильно выдать замуж за жестокого московского царя Ивана Грозного, уже успевшего схоронить нескольких жен. В шведской темнице у Катарины родился сын Сигизмунд, нынешний король Польши и Швеции.

Я вот что думаю: не мрачные ли впечатления детства так повлияли на Сигизмунда, что при первой же возможности он бросил Швецию и умчался на родину своей матери – польской принцессы, где и был коронован как монарх Речи Посполитой, хотя не умел даже говорить по-польски? Сейчас, сидя в Варшаве, он почти без борьбы теряет свою Швецию, уступая ее герцогу Карлу, но радуется польской короне, объединяющей самое большое количество земель среди всех католических стран. Что же касается твоей судьбы, то разговоры о том, что король Иоганн хотел утопить тебя – не более чем слухи.

– Ах, милая, что нам до ныне здравствующих королей! – не переставая смешивать порошки, ответил ее любовник. – Ты не забыла, что скоро к нам придет мой новый друг, рижский доктор Иоганн Хильшениус?

Красавица немка с недовольством в голосе перебила молодого шведа:

– Густав, разумно ли это: не пускать в дом господина бургомистра и приглашать к себе какого-то лекаря?

– Тайна будет соблюдена. К больному, который никого не принимает, пришел врач – что может быть естественнее?! А доктор, хоть и не учился медицине, как я, в благословенной Италии, но лекарь он очень толковый, да и секреты, как и подобает врачу, хранить умеет. Прошу, не отвлекай меня – к приходу Хильшениуса всё должно быть готово для нашего нового опыта.

– Густав, хотя бы поговори со мной! – взмолилась женщина. – Почему ты остановился в Риге и не спешишь в Таллин, на встречу со своей матерью, вдовствующей королевой Кориной? Много лет герцог Карл и король Сигизмунд не разрешали тебе видеться с Ее Величеством. Ты жил в моем доме в Данциге, а она – в маленьком поместье в Эстляндии, куда сослал ее еще убийца твоего отца, ныне покойный король Иоганн! И вот, наконец, ты получаешь разрешение от его сына Сигизмунда увидеть свою любимую маму, но загадочно медлишь! Даже я, мать твоих детей, могу лишь гадать, каковы твои планы и побуждения.