Шпионы среди нас: секретные материалы - страница 10

После этой истории Пинкертон подал прошение об отставке с поста главы разведслужбы, хотя и продолжал сотрудничать с правительством. В частности, разоблачал мошенников, которые нажились в годы войны на госзаказах. Похоже, именно тогда он окончательно понял, что его стихия — все же уголовщина, а не политика.

О ней говорили: женщина-вамп, «кровавая танцовщица», промышляющая шпионажем, решает судьбы воюющих народов и попутно превращает мужчин в свиней. Сокровища восточных падишахов доступны ей наравне с тайнами европейской дипломатии и политики. Она обладает неженскими талантами и неземной мудростью. Ей сопутствуют мистические страсти и помогают мистические силы. Возможно, именно она решила исход Первой мировой войны.

В 1905 году, когда восторженную девицу по имени Маргарета Гуртруда Целле занесло в Париж, ее от прочих восторженных девиц отличали лишь два качества. Во-первых, она испытывала непреодолимое отвращение к труду и полезной деятельности в любых ее проявлениях. Во-вторых, она из принципа никогда не говорила правды.

«Я родилась в Индии, в семье священной касты браминов (брахманов. — Прим. сост.). Моя мать умерла четырнадцати лет от роду. Меня удочерили священники храма и назвали Мата Хари, что означает «глаз утренней зари». В детстве я плела венки из цветов лотоса и украшала ими алтарь. Меня сделали священной танцовщицей храма и посвятили богу Шиве».

Этот бред завороженно выслушивала парижская публика 1905 года.

«Мата Хари» и впрямь означает «глаз утренней зари». Чем, собственно, доля истины в ее замечательной биографии исчерпывалась. Но мода сезона требовала ориентальной экзотики. «Весь Париж» (полтора десятка снобов — персонажей колонки светской хроники) в буквальном смысле слова стонал от восторга.

Свое первое выступление в качестве «восточной танцовщицы» Маргарета совершила в парижском салоне мадам Киреевской. Именно там ее приметил месье Гиме, фабрикант и коллекционер, чьим именем сегодня назван крупнейший музей восточного искусства в Западной Европе.

Довольно быстро выяснилось, что прекрасная индианка готова лично продемонстрировать избранному кругу ценителей некоторые загадочные ритуалы. Проще говоря, пришелица изъявила готовность танцевать для не слишком широкого круга господ и дам при закрытых дверях. Если называть вещи своими именами — это был стриптиз, сдобренный восточными благовониями и пестрыми тканями, от которых танцовщица без особых церемоний освобождалась.

Публике, разумеется, было совершенно безразлично, под каким из благовидных предлогов рассматривать обнажаемые ягодицы. Поклонники Маты Хари — самые высокопоставленные армейские чины, министры и князья, которым проклятое происхождение (или положение) не позволяло отправиться в обычный городской притон. Даже в дорогой.

Большинство подозревало об изрядной доле вымысла в историях Маты Хари. Однако никому не приходило в голову, насколько эта доля велика.

Паспорт у загадочной незнакомки, разумеется, имелся. Любопытствующего, ненароком заглянувшего в сей документ, ожидали сюрпризы. Маргарета Целле — гражданка Голландии, супруга пожилого армейского офицера, мать пятилетней дочери. Из семьи некогда почтенного голландского шляпника.

От скуки в своей голландской провинции Маргарета Целле томилась уже с двенадцати лет. И с трудом дождавшись совершеннолетия, немедленно предприняла первое же, что ей взбрело в голову. А именно: она отыскала в разделе брачных объявлений самое привлекательное и за три дня женила на себе слегка утомленного армейского офицера, которого она довольно быстро превратила в желчного старика.

Видит Бог, ее любовный темперамент требовал несколько более пылкого партнера. К тому же размеры офицерского жалованья представлялись ей сугубым недоразумением. В придачу, она не усматривала решительно ничего дурного в том, чтобы время от времени (раза четыре в неделю) изменять супругу с его армейскими коллегами. Трогательная любовь к мундирам сочеталась у нее с не менее трогательной привязанностью к вознаграждениям за эту любовь.

Короче говоря, родив ребенка, доведя мужа до физического, финансового и нервного истощения и снова заскучав, Маргарета Целле пересекла несколько границ и оказалась в Париже. Без денег, без талантов и без знакомств. Тут-то ей и пришлось изобрести Мату Хари — священную танцовщицу храма. Ее выступления на протяжении нескольких сезонов оставались самым модным мероприятием парижской жизни. Она могла без стеснения требовать гонорары, в которых ей никогда не отказывали. Тысяча золотых франков за танец представлялась высшему свету ценой вполне умеренной. (Средний заработок во Франции составлял тогда пять франков в день.) Однажды вечером ей заплатили десять тысяч.