Штеделевский художественный институт Франкфурт-на-Майне - страница 6

Альбрехт Дюрер был первым художником Северного Возрождения, перенявшим точку зрения итальянцев, говоривших о том, что изобразительное искусство принадлежит к гуманитарным наукам. Он постоянно совершенствовал свои интеллектуальные и творческие познания и сумел освоить множество графических техник. Гравюра на меди является одной из его излюбленных. В ней он смог воплотить свое тяготение к ясности линий, богатству пластических форм и светотеневых переходов, передаче всего многоообразия материального мира.

Перед зрителем Немезида — богиня справедливого возмездия. Согласно древнегреческой мифологии, ее функция — не столько неминуемое мщение и наказание, сколько слежение за справедливостью распределения благ среди людей. Она выступает как могущественная богиня природы, осуществляющая божественную волю. Немезида изображена крылатой, балансирующей на шаре, что символизирует неустойчивость, изменчивость судьбы. В одной руке у нее уздечка и плеть, означающие обуздание гордыни и наказание, в другой — роскошный кубок, награда заслужившим его. Богиня изображена парящей над местечком Клаузен в Южном Тироле, переданным с топографической точностью. Ее застывшая, грозная фигура как бы противопоставляется обыденной жизни маленького провинциального городка.

В 1503 у Альбрехта Дюрера возникла идея сделать такую работу, в которой подводился бы своего рода итог поисков канона красоты, начатый еще в Италии. Сюжет был выбран практически сразу, ведь именно в прародителях воплотился первоначальный божественный замысел. Но в Библии нет описаний облика Адама и Евы, поэтому художник решил взять за образец античных героев — Аполлона и Венеру. Эта парадоксальная мысль — представить библейских прародителей человечества в образе языческих божеств — говорит о том, насколько мастер приблизился к духу итальянского Возрождения.

Поза Адама решительна и порывиста, он пока не подозревает о судьбоносности своего нравственного выбора, его лицо выражает безмятежность. Ева кажется застенчивой и мягкой, линии ее тела плавные и тягучие. Рядом с парой показаны животные — кошка, мышь, заяц, бык и лось. Среди гуманистов получила развитие античная теория о «гуморах»: кровь делает человека сангвиником, флегма — флегматиком, желтая желчь — холериком, а черная — меланхоликом. До грехопадения человек являлся настолько совершенным, что не был наделен «гуморой», а звери — напротив. После вкушения плода познания люди стали сангвиничны, как зайцы, флегматичны, как быки, холеричны, как кошки, и меланхоличны, как лоси.

Здесь в изображении нюансов форм обнаженного тела во всей его осязательности Дюрер достиг вершины мастерства и получил признание даже среди своих итальянских современников.

Созданная Дюрером с высочайшим мастерством и точностью гравюра Меланхолия I является одним из самых значительных произведений Северного Возрождения. Она выполнена в Нюрнберге, в период расцвета творчества автора, после его второго путешествия в Италию. Существует множество интерпретаций работы. Аллегорические изображения этого темперамента встречались и раньше, но Дюрер первым дал такую сложную и запутанную трактовку.

Художник изобразил сидящую крылатую женскую фигуру в венке из лютиков и с циркулем в руке, она является персонификацией творческого гения. На поясе у нее — связка ключей, у ног — спящая собака, на коленях — закрытая книга. В центре, на жернове, сидит путти и что-то выцарапывает на дощечке. Все вышеперечисленное можно олицетворить с печалью и раздумьями, приносимыми знаниями, но это лишь первый пласт понимания. На стене висит «Магический квадрат», сумма чисел которого по любой горизонтали, вертикали и диагонали равна тридцати четырем, а также песочные часы — символ быстротечности жизни и приближающегося конца. Согласно учению алхимиков, меланхолики считались детьми Сатурна, покровительствовавшего столярам, каменотесам, землемерам, их атрибуты видны на гравюре. Сам Дюрер полагал, что искусство — это, прежде всего, точное знание и владение ремеслом, умение разбираться в анатомии и пропорциях, потому художник причислял себя к меланхоликам, и данная работа может служить своеобразным автопортретом великому мастеру.