Штурман с «Альбатроса» - страница 4
— Могу, — сказал Миша.
Ждать Мише пришлось очень долго.
Уже все мои друзья и знакомые знали, что мне до зарезу нужна подзорная труба. И когда я их долго не видел, а потом встречал, они не говорили мне «Здравствуй!» или «Как поживаешь?», они разводили руками и сообщали, что нет, подзорная труба им не попадалась.
Когда я приезжал в другой город, я первым делом бежал в магазин, где продают разные оптические приборы, и спрашивал про трубу.
— Нет, нет… И не бывает… — говорили продавцы. — Покупайте бинокль…
А зачем мне бинокль?
Однажды мне даже она приснилась, эта труба. Длинная-предлинная, медная, старинная, многоколенная, раздвижная…
А Миша-то ведь ждал.
Я даже у старых капитанов спрашивал: «Не завалялась ли подзорная труба?»
И вот однажды знакомый мне человек прилетел из далекой заграницы, пришел в редакцию и положил на стол подзорную трубу. Раздвижную. С выпуклыми линзами на концах. В черном блестящем футляре.
В тот же день Мише ушла посылка. А в посылке, как вы догадываетесь, — труба.
Только от Миши — никакого ответа.
«Обиделся, — думаю, — Миша».
Да и в самом деле — разве это дело: так долго дожидаться подарка? А с другой стороны, я-то виноват, что ли, что эти самые трубы перестали продавать. Хотя все равно, кто же еще виноват, как не я?
И вся радость от подзорной трубы для Миши как-то у меня померкла.
Раз прихожу на работу в редакцию, вижу: на столе письмо. От Миши.
«Здравствуйте!
Простите, что не смог сразу ответить, когда получил подзорную трубу. Дело в том, что я срочно должен был уезжать на практику, на Белое море. Я ведь теперь студент-биолог и учусь на втором курсе. Мое увлечение морем осталось, и я поступил в Ленинградский университет. Изучаю морских животных.
А подзорная труба мне очень пригодилась, потому что получил я ее в самое нужное время и взял с собой на Белое море, на биологическую станцию… И надеюсь, что пригодится еще мне она не раз…
Ваш бывший юнкор, а ныне студент-биолог
Миша».
Я думаю, что пройдет какое-то время, и прочитаю я какую-нибудь научную статью или книгу, под которой будет стоять знакомое мне имя.
ФРЕГАТ «ПАЛЛАДА»
Пожалуй, самый ценный экспонат моего домашнего морского музея — это кусочек полусгнившего шпангоута старинного фрегата «Паллада».
А как он попал ко мне, я вам расскажу…
Мальчишку звали Толя. Жил он в городе Советская Гавань. Мальчишка был любопытный и засыпал меня письмами с разными вопросами. В первом же своем письме он спросил: «Что значат три полоски на гюйсе, матросском воротнике? Правда ли, что это память о трех самых знаменитых победах нашего флота?»
Вообще об этих трех полосках на гюйсе ребята почему-то все время спрашивают. Откуда они это взяли — не знаю. Ведь если перечислять только самые знаменитые наши победы на море, то насчитаешь их не три и не трижды три, а много больше. Гангут, Гренгам, Чесма, Синоп, Корфу, Наварин, Калиакрия, Силистрия… И все это великие победы.
Вот и приходится отвечать ребятам, что это, мол, неверно — про полоски на гюйсе. Да и сам матросский воротник называть гюйсом — неправильно. Гюйс — это флаг на носу корабля, и поднимается он, только когда корабли стоят на якоре.
Впрочем, легенд много в морской истории.
Об этом я Толе и написал. Такие легенды есть ведь не только у нас. Английские моряки, например, носят черный короткий галстук и объясняют так: это в память о погибшем одноглазом адмирале Нельсоне — траур.
А Толя в следующем письме снова спрашивает: «Правда ли, что адмирал Нельсон всю жизнь страдал морской болезнью?»
Отвечаю ему: «Правда».
А решил Толя стать водолазом…
О водолазах он меня много расспрашивал в письмах. Где на водолаза учатся? На какую глубину могут водолазы опускаться? Какой скафандр лучше — мягкий или жесткий?
Я ему обо всем этом в письмах писал и даже послал две книжки — про историю водолазного дела и про глубоководные аппараты.
Мечтал Толя достать акваланг. Но где его возьмешь, акваланг, в далеком поселке? Да и заряжать нужно акваланг сжатым воздухом. И научиться им пользоваться обязательно надо. Детям к тому же с аквалангом плавать нельзя. Даже взрослым подводным пловцам под воду в одиночку опускаться нельзя, только вдвоем, втроем.