Шут и слово короля - страница 7

Якоб, кстати, тоже был недоволен, что Эдин возится с медведем, пусть даже маленьким, и совсем при этом не осторожничает. Как-то объяснил:

– Видишь ли, парень, медведи звери опасные. По мне так самые опасные, потому что по их морде не поймешь, что они чувствуют, в гневе или спокойны. Никогда точно не знаешь, что у них на уме. С медведем можно запросто головы лишиться, бывали случаи, я знаю.

Эдин даже удивился:

– А зачем мне на его морду смотреть? Я и так знаю, что он чувствует. Слышу. Сердится если, скажу, чтоб успокоился. Если правильно скажу, он понимает. А ты разве так не можешь?

– Тай, значит? – Якоб даже присвистнул.

– Да нет, я не тай, – разочаровал его Эдин. – Это хозяин у нас тай, а я так, чуть-чуть.

– Гм, а позвать медведя отсюда можешь? Только без голоса чтобы?

– Отчего же нет? – Эдин протянул руку в сторону медвежонка, который в это время топтался на цепи за кибиткой, позвал, тот сразу выглянул и заворчал.

– Угу. А еще с кем можешь так? – не отставал Якоб.

– Да ни с кем, – вздохнул Эдин. – Лошади, кажется, меня понимают, но они не слушаются. Вот хозяина – другое дело. Я еще птицу могу поймать, только не ловлю.

– А почему это? – прищурился солдат.

Эдин, вздохнув, объяснил непонятливому:

– Ну, как же их ловить, раз они доверяют?

– Гм, – сказал Якоб, и больше они к этому разговору не возвращались, хотя ему всё равно не слишком нравилось, когда Эдин возился с медведем.

Вскоре после Якоба-солдата появился и фокусник Димерезиус, нагнал их прямо на дороге в своем фургоне. Дядюшка Бик, конечно, радовался, такой фокусник, как Димерезиус, большая редкость. На вид это был смешной старик, высокий, тощий, как жердь, всегда лохматый. Но то, что он творил руками и, может быть, действительно волшебством? – изумляло, особенно поначалу. Неудивительно, что фокусник разъезжал в отдельном фургоне, то и дело менял костюмы, носил очки с позолоченными дужками и забирал в единоличное пользование твердую долю с каждой выручки. И еще у него был целый сундук книг и те самые шахматы, в которые Эдину непременно надо было научиться играть.

Эдин поначалу робел, но потом все же обратился к Димерезиусу со своей просьбой. А взамен, за науку, вызвался убираться в его фургоне и, вообще, заранее согласился на все, что фокусник пожелает. Тот глубокомысленно помолчал, разглядывая мальчика, и наконец изрек:

– А ты умеешь читать?

– Нет, – удивился Эдин, – а зачем?

– А считать?

– Но деньги все равно получает хозяин, что мне считать? – попытался Эдин донести до Димерезиуса нелепость подобных расспросов.

– Шахматы игра не для дураков, – веско сказал фокусник. – Её придумал самый светлый ум, что когда-то жил под небесами. Я не собираюсь тратить время на то, чтобы учить невежду играть в шахматы.

И уже когда огорченный Эдин повернулся, чтобы уйти, фокусник добавил:

– Приходи вечером после представления, буду учить тебя читать. Можно выкроить часок утром. Согласен? И вот ещё что. Мне нужен помощник для выступлений. Будешь помогать мне, когда свободен.

Это было великолепно. Он научится читать, ладно уж, и научится играть в шахматы! А помогать Димерезиусу была не работа, а награда. Когда тот работал, Эдин не сводил с него глаз, всякий раз силясь разгадать, как получается фокус. И ведь он уверен был, что помощников фокусник не берет, оберегая свои секреты!

Работа с фокусником была легкой и интересной. Не то что с Якобом, который каждый раз сгонял с него семь потов, обучая пользоваться мечом, ножами, дротиками, луком…

Наутро Эдин проснулся позже, чем обычно. Цирк уже собирался в путь, ржали лошади, недовольно ворчал медведь, Джак и Фано закидывали какие-то свертки в фургон, а Милда и Якоб стояли в стороне и разговаривали.

– Ха! – проходя мимо, Джак хлопнул Эдина по плечу. – Соня появился! Гляди, совсем тут разленишься и возвращаться не захочешь!

– И не надейся! – буркнул Эдин.

С Джаком всегда так, шутка за шуткой, на колкости чур не обижаться. Его брат Фано – тот молчаливый, даже угрюмый с виду, а вообще добродушный.

Был большой общий завтрак, для циркачей и для людей из замка, и Граф тоже сидел за столом. А после, Эдин видел, он долго о чем-то разговаривал с дядюшкой Биком, тот кивал, вроде соглашаясь, бурчал и смотрел исподлобья, что-то ему не нравилось. Впрочем, хозяин всегда был чем-то недоволен.