Схватка - страница 7

— Всего-навсего? — с иронией спросил Васильев.

— А что? Думаете, не смогу? Или боитесь помочь? Кстати, я прошу только совета.

Васильев помолчал, будто примериваясь, а Калита ответил:

— Верю. Если «и так далее» отработано достоверно, тщательно, если не встретите близких друзей своего «папеньки»…

— Вы думаете, это возможно? — несколько растерянно переспросила Арсеньева. — Меня заверили, что такие встречи практически исключены по ряду причин, разве как невероятность…

— Имейте в виду, — снова вступил в разговор Васильев. — Это будет трагическая случайность… Насчет совета. Явитесь к дежурному генералу штаб-квартиры Деникина, сыграете все, что рассказали нам. Сумеете убедить— ваше счастье, сможете уцепиться. Не сумеете — держитесь. В самом крайнем случае обратитесь к уже известному вам дежурному номеров. Он сможет помочь, повторяю, в самом крайнем случае… Вы вступаете в схватку с профессионалами. У нас в городе действуют контрразведки и Деникина, и Донской армии. Они хлеб даром не едят…

— Меня еще никто не попрекал куском хлеба. Я его честно зарабатываю!

— Сердиться не надо. Просто ваш визит для нас несколько необычен. Как правило, мы определяем формы работы товарищей, исходя из условий. Сами.

— Поэтому и приходят ваши сведения с опозданием. А в военном деле нужна оперативность… Да что я вам говорю, несомненно, людям военным, господи!

На какие-то мгновения Арсеньева оставила свой несколько вызывающий, небрежный тон и стала милой, растерянной девушкой, так и хотелось дотронуться до плеча и успокоить: «Полно, Аня! Все будет хорошо!» Но ее глаза уже снова смотрели насмешливо и требовательно.

— Товарищи, я прошу энергично прикрыть меня. В конце концов, этого требует разведотдел десятой армии.

И Васильев, скрепя сердце, назвал Арсеньевой еще один адрес: явку Скобелкина-Алексеева, на случай, если дежурного в номерах не окажется. Аня повеселела:

— В чужом городе чем больше знаешь, тем лучше.

— Знания знаниям рознь. Иные знания мешают, — попытался улыбнуться Калита.

— Вот такое впервые слышу, — снисходительно улыбнулась девушка. — Везде говорят— нет лишних знаний.

— Есть, — уже без улыбки ответил Калита. — Лишние знания мешают разведчику. Особенно когда он попадает в контрразведку врага.

Улыбка сошла с лица Арсеньевой, она сжала губы, замолчала. Молчал и Васильев.

Новым поселением называли этот район только приезжие да официальные документы. В городе его называли Нахаловкой, еще в середине прошлого века здесь строились и селились самозахватом те, у кого средств только и хватало на то, чтобы своими руками из подручного, вернее, подножного материала — глины и хвороста — сгондобить[3] подобие мазанки. Сначала власти пытались наводить порядок, изгоняли застройщиков, а сами строения рушили, но в конце концов вынуждены были махнуть рукой: можно навести порядок раз-другой, десятый, но в двадцатый нужно ли?

Росла Нахаловка, сближалась с городом. Здесь появились уже дома и получше. Но у большинства жителей этой окраины дух оставался прежний — свободолюбивый, независимый. Подполье имело здесь несколько конспиративных и явочных квартир. Крупнейшей из них была квартира Якова Петровича Богданова, вернее не квартира, а целый двор по 6-й улице. Когда-то большая семья Богдановых построила три жилища — два дома выходили на улицу, третий — флигель — был в глубине двора. К февралю 1919 года в одном из домов жил с женой Ульяной Фроловной сам хозяин Яков Петрович, открывший пивную. Рядом, в другом доме, — мастерская «Ремонт часов», где производили также и граверные работы. Здесь жили и работали в мастерской Василий Абросимов (Гвоздев), перебравшийся сюда с Никольской, и Елизарий Бабченко (Зорька). Во флигеле проживали Чайкины — Владимир Иванович и Анастасия Фроловна. Анастасия и Ульяна — родные сестры.

И пивная, и часовая мастерская были хорошим прикрытием подпольщикам. Конечно, требовалась и особая осторожность: не вести никаких деловых разговоров, даже намеками, даже двусмысленностями при посторонних, не приваживать закоренелых пьянчуг: белой контрразведке среди них легче найти доносчиков и соглядатаев.