Сибирский эндшпиль - страница 13

Пола прикусила губу, подавляя напряжение, когда система дала положительный ответ. В системе отдела техобслуживания применялась довольно простая система кодов, что, в общем, ожидалось, так как хранилась здесь не самая важная информация. Когда на экране появилась еще одна строка кода, открывая доступ к системе управления файлами, она возблагодарила Господа за то, что у Волшебника хватило сообразительности спрятать этот файл именно в этой системе. Может быть, потому, что он здесь работал? Пытаться проникнуть в систему с более высоким уровнем секретности, например, в базы данных научно-исследовательского центра или КГБ за столь короткое время было бы бесполезно.

Она попробовала непосредственно обратиться к файлу. Не удалось. Указатель адреса был стерт и файл стал невидимым. Тогда она обратилась к таблице распределения секторов, нашла нужный ей заголовок и дала команду на принудительное считывание. Система подтвердила, что файл существует, и потребовала пароль, подтверждающий право на его чтение. Пола ввела код. Пауза. Новая строка, запрос на вывод информации. "Кажется, вошла" прошептала Пола через плечо.

Он повернулся и наклонился на экраном, глядя через ее плечо. Пола ввела еще одну строку и напряженно вглядывалась в экран. Две секунды тянулись бесконечно долго. Затем вспыхнули слова подтверждения. И чуть ниже загорелась строка на английском:

GP700"АПЕЛЬСИН"; КОНТРОЛЬ ОК; ГОТОВ К ЧТЕНИЮ. ВЫВОД? ИМЯ ФАЙЛА? РАЗМЕР БУФЕРА?

Пола переключила клавиатуру с кириллицы на латинский и продолжила диалог. Появилась последняя фраза:

ИДЕТ КОПИРОВАНИЕ

Она откинулась назад и глубоко вздохнула. Пальцы Эрншоу легли ей на плечо и ободряюще сжали. Она моргнула и опять посмотрела на экран, словно не веря своим глазам. Сообщение все еще светилось там, сияя ярким и торжественным светом. Это значило, что файл Волшебника копировался на кристаллические матрицы памяти высокой плотности в их переносном компьютере. Копирование займет не больше нескольких секунд, а затем оригинал, находящийся в базе данных отдела технического обслуживания, будет уничтожен. И все, что им останется — это доставить копию файла домой.

КОПИРОВАНИЕ ЗАКОНЧЕНО И ПОДТВЕРЖДЕНО

СТЕРЕТЬ ИСТОЧНИК?

Пола наклонилась вперед чтобы ответить…

Она не поняла, что она почувствовала: то ли движение, замеченное углом глаза, то ли бессознательное ощущение движения у нее за спиной. Эрншоу все еще стоял у нее за спиной, глядя на экран. Она повернула голову, чтобы выглянуть ему за спину — и громко ахнула от неожиданности и испуга.

— Ни с места! — рявкнул русский офицер, поднимая пистолет. Голова Эрншоу дернулась, он резко обернулся. Пола не могла пошевелиться, оцепенело глядя на русского.

Сзади стояло еще четверо охранников в форме, двое из них — с поднятыми автоматами. Офицер сделал шаг вперед и взглянул на пульт. У него было татарское лицо, оливковая кожа, высокие скулы, узкие глаза под островерхой фуражкой.

— Поднимите руки вверх! — скомандовал он. — Теперь медленно к задней стенке. Не делайте резких движений.

Ночной дождь освежил воздух после недели подавляющей майской жары и редкие облака в утреннем небе над Вашингтоном обещали небольшую прохладную передышку. Бернар Фоледа опустил штору в окне спальни и с довольным "пум, пум, пум, пум, пум-пум-пум-пум-пум" на тему моцартовской увертюры к "Директор театра" довязал узел галстука. Он вынул из шкафа пиджак от костюма и, накинув его на плечо, пропумпумкал вниз по лестнице завтракать. Причин весело мурлыкать себе под нос у него не было, учитывая размеры неприятности, постигшей его департамент на прошлой неделе, это была просто привычка, выработанная годами. Кроме того, давным-давно назад он понял, что люди его профессии, начинающие принимать все очень близко к сердцу, долго не живут.

Майра сидела за кухонным столом с чашкой кофе в руке, глядя выборку из утренних новостей, дисплей на серванте был развернут в ее сторону. Как и ему, Майре было уже за пятьдесят, высокая и чуть полноватая женщина, она все еще ухитрялась сохранить спокойно-веселое выражение, несмотря на то, что глаза и щеки были еще впалыми — всю зиму она проболела. Кожа на внутренней стороне рук обвисла, в темных аккуратно причесанных волосах появились серые стрелки, и она не пыталась скрыть их краской. Они были женаты уже почти тридцать лет, и в отличие от таинственных, замкнутых шпионских боссов в кинофильмах, Фоледа постоянно говорил с ней о работе. Ему было непонятно, почему сценаристы считают, что люди его круга, кроме всего прочего, еще и дома скрытничают и секретничают. Может быть, им просто нужно было ввести в сюжет обаятельную женщину — обычно по каким-то неясным причинам китаянку, — которая зарабатывает себе на жизнь тем, что в перерывах между напряженными занятиями любовью выуживает секреты из полукоматозных правительственных лиц. Если это действительно было так, то у Фоледы, пожалуй, не было возражений — для того, чтобы вербовать новичков, имидж был подходящим.