Сиделка - страница 2

Вот сегодня ко мне привели женщину сорока лет, которая после тридцатиминутного массажа стала возмущаться, почему сеанс длился так мало? Видите ли, она не успела расслабиться. И ничем ее не переубедишь, ничем не остановишь. Она, пока не прооралась, пока не испортила мне настроение, пока не довела до крайности – не успокоилась. Какие-то энергетические вампиры, честное слово, пополняющие свой внутренний резерв за счет других! Нет, я бы ее и не приняла, но когда она близкая родственница заведующей детским отделением, с которой и пришла в мой кабинет, пришлось сжать зубы и молча выполнить свою работу.

– Выдохни, – похлопал меня по плечу Федор Михайлович, когда зависла у своего шкафчика и не реагировала ни на что вокруг. Мужчина как раз зашел ко мне в кабинет, чтобы узнать, как прошел день.

Иногда казалось, что после нашей совместной работы над очень сложным пациентом этот добрый человек взял меня под свою опеку несмотря на то, что мы редко пересекались и все свободное время проводили за документами.

– На планерке приняли решение, что тебя будут оформлять на постоянку!

Боже, расплакалась от облегчения и попала в заботливые руки самого лучшего травматолога города, которые крепко меня обняли. Федор Михайлович годился мне в отцы, его сухонькие руки осторожно погладили по голове, давая возможность выплеснуть все те негативные эмоции, которые носила с собой целый день.

– Спасибо, – робко улыбнулась, отстраняясь и неловко заправляя волосы за ухо. Еще раз некрасиво шмыгнула носом, но уже полностью вновь овладела собой и своими эмоциями. Было приятно, что он не поленился и пришел лично рассказать о том, что узнал.

– Доказала и показала, что можешь, – похлопал по плечу, – сама знаешь, какой контингент людей у нас, просто так не пробиться, а специалисты хорошие сейчас на вес золота, ими не разбрасываются.

Федор Михайлович подтолкнул к выходу и неспешно пошел впереди, рассказывая о нововведениях и грядущих переменах. Так мы дошли до отделения, в котором сегодня было удивительно шумно и людно. Особенно меня сильно напрягал мечущийся по коридору мужчина, громко разговаривающий по телефону и совсем не реагирующий на замечания. Он чувствовал себя богом или завоевателем, которому позволено намного больше, чем остальным. Возможно, так оно и было, но вот элементарное уважения к другим пациентам и посетителям быть-то должно?

Поспешно обойдя нервного мужчину, я подошла к обеспокоенной Наденьке, нашей старшей медсестре, которая сегодня была белее стены и нервно кусала губы.

– Что случилось? – обеспокоенно заглянула в глаза девушки, хватая ее за ледяные пальцы. Это что-то новенькое! Вечно цветущая Надюша, которая заряжала своим позитивом не только пациентов, но и весь персонал, тряслась от страха и вжималась в стену.

– Новенькая девочка всех своими капризами довела, – поделилась со мной Надежда и покосилась на мужчину, – папашка приехал весь в не себе. Может, уколоть его?

Да, судя по тому, как этот индивид дергает ворот рубашки, его не просто нужно уколоть, но и привязать. Однако долго любоваться нервным человеком мне не дали. Все тот же Федор Михайлович с загадочным выражением на лице поманил меня пальцем к палате и указал через щель в двери на девочку лет пяти или шести. Малышка лежала на кровати и отрицательно качала головой, отказываясь кушать, поджимала губы и всячески показывала свой протест.

– Вот наша пациентка, – воздохнул мужчина, разглаживая рукой морщинистый лоб, – не ест, не разговаривает, только смотрит телевизор и недовольно бубнит на всех, как старая сварливая бабка. Отец сменил ей уже двух сиделок, но все как одна не справились с поставленными задачами.

Я еще раз заглянула в щель, чтобы посмотреть на девчушку, которая построила все отделение, манипулируя людьми, доводя до нервного срыва. Хм, это у нее, видимо, в крови. Гены-то никуда не деть.

– А что с ней? – выпрямилась, отступая от двери, чтобы отец ребенка ничего не подумал плохого в мой адрес, потому что от таких людей можно ожидать чего угодно, а я только узнала, что вакансию массажиста займу именно я.