Сидерические периоды в морских милях - страница 5

— Вот это точно сведёт с ума твоего мальчика, — и я покраснела, но купила оба комплекта.

Ещё день я потратила на всевозможные косметические процедуры, покупку пары платьев и изучения роликов и статей в интернете.

И, наконец, я, во всеоружии, с новыми знаниями и в новом белье пудрового цвета под коротким платьем, пришла на пляжную вечеринку, на которую мог прийти любой желающий. Такие вечеринки устраивались почти каждый день, на весь пляж неслась музыка, все веселись, кто-то пил алкоголь, кто-то нет.

Я не была сильна в танцах, тем более — в латиноамериканских, но когда Спенсер позвал меня, под громыхавшую на весь пляж Меренге, я не стала отказываться, предупредив, что не умею танцевать.

— Я помню, что у тебя обе ноги левые, — засмеялся Спенсер и прижал меня к себе как-то слишком сильно, объяснив это простым «так надо». Его нога была между моими, а моя — между его ног. Спенсер покачивался, двигался в такт музыке, кружил меня, его рука прижимающая меня к себе, иногда спускалась ниже талии, нога вжималась между моих ног, и порой я не чувствовала под этими самыми ногами песок, пляж ускользал у меня из-под ног. Это было весело и возбуждающе одновременно. Я никогда до этого не употребляла алкоголь, но была уверена, что именно так и выглядит опьянение. Только это было опьянение от любви, от молодости, от того, что я танцую на пляже под ритмичные звуки, и мои ноги запутываются, и мужчина рядом держит меня крепко, и я ощущаю буквально каждой клеточкой своего тела его возбуждение, даже любовь. Явственно, так, что можно потрогать.

Потрясающее чувство полёта, любви и собственной значимости, осознание своей привлекательности — всё это кружило голову в латиноамериканском вихре, и мы танцевали и танцевали, пока не оказались вдали ото всех, и, окрылённая своим успехом, я не поцеловала Спенсера. Сама. В губы.

Спенсер застыл, прижимал меня так же сильно, дышал так же сбивчиво, но застыл, окаменел. Я продолжила целовать его скулу, щетина приятно кололась, а волосы были на удивление мягкими. Он пах немного лесом, немного корицей, чуть-чуть пляжем и коктейлем с водкой.

— Лесли, — Спенсер вытянул руки и отодвинул меня, — Лесли, нет.

— Я хочу тебя, — я действовала согласно тому, что прочитала и видела, быстро сняла платье и осталась в одном белье, слушая стон мужчины рядом, — давай же, — я шагнула к Спенсеру и протянула руку к поясу его шорт, в это же мгновение тряхнув волосами и облизнув губы. Всё именно так, как и должна была делать, чтобы соблазнить мужчину. Мои силы уходили на то, чтобы отчаянно не краснеть и двигаться достаточно привлекательно.

В теории всё было просто, в теории Спенсер должен был наброситься на меня с поцелуями, мы должны были упасть в песок и там предаться страсти. А на практике Спенсер стоял, как каменный истукан, и в каком-то ужасе смотрел на мой пудрово-розовый комплект из кружев, и, похоже, даже не собирался набрасываться на меня с поцелуями. Напротив, он в поражении поднял руки, отказываясь тем самым даже прикасаться ко мне, говоря:

— Нет, Лесли, нет!

Это было обидно… Я читала кое-что о нравах хоккеистов и даже видела пару статей, где упоминался Спенсер Льюис, подающий надежды и один из самых перспективных игроков АХЛ, который ушёл с вечеринки с моделью Виктории Сикрет, но никогда до этого момента не осознавала, насколько я — не модель Виктории Сикрет, насколько отчаянно далека я от жизни Спенсера Льюиса, всегда была далека и всегда буду Мне показалось, что я покраснела везде, где только моё тело было способно покраснеть, и бросилась бежать со всех ног от Спенсера и собственного унижения. Ни от того, ни от другого убежать мне не удалось. Унижение было при мне, когда Спенсер держал меня за плечи и просил успокоиться, уговаривал забыть всё, что произошло.

— Конечно, я забуду, — крикнула я, — забуду, что Спенсер Льюис не хочет меня! Что я недостойна его!

— Нет же, ты не понимаешь…

— Я всё отлично понимаю, ты был достаточно красноречив, — я снова попыталась убежать, но Спенсер мне не дал этого сделать.

— Боже, Лесли! Тебе шестнадцать лет! Шестнадцать!