Сигналы с Луны - страница 4

— Сообщения для них важнее, чем люди, — Бёрнс рассержен. — Оставить резервный топливный бак! Это похоже на них!

И снова он погружается в раздумья. Вдруг он вскакивает. Ему в голову пришла мысль, неслыханная и рискованная, и все же ему кажется, словно она уже давно дремала в его подсознании. «А что, если..?» Но сразу же он снова отбрасывает эту мысль. Нет, риск слишком большой! За себя он не боится, но других людей он не может понапрасну подвергать опасности. Но затем он бежит к письменному столу и погружается в расчеты. Спустя полчаса он бросает ручку обратно в чернильницу. Пока он ходит быстрыми шагами туда-сюда по комнате, он бормочет: «Так точно, мистер Грюнтерс, Феникс стартует завтра. Но с командой не из трех человек, а из двух. А профессора Бёрнса, мистер Грюнтерс, завтра вечером Вы будете напрасно искать на Земле!»

Нильс Йенсен осторожно отталкивается от наружной стенки Космос-1 и — парит в пустоте.

Чувство бесконечного одиночества охватывает его. Он чувствует, как леденящая подавленность стягивает его сердце и затрудняет дыхание. Как часто он возражал себе прежде, что с ним собственно ничего не может произойти! Защитный костюм тщательным образом проверен, страховочный трос, который связывает его с космической станцией, делает невозможным, чтобы он улетел в непроглядное, бесконечное космическое пространство, и кроме того он может с помощью индивидуального реактивного двигателя выбрать любое желаемое направление. По рации у него в любое время есть связь со своими товарищами. В сущности, что может ему помешать?

— Значит тройная защита, — думает он, и подавленность медленно тает и позволяет ему в первый раз осмотреться и сориентироваться.

Под ним простирается зияющая пустота космоса с тысячами тысяч звезд. Невольно он усмехается. «Внизу хорошо», — думает он. Он парит в самом центре в этом одиночестве, она окружает его со всех сторон, и лишь Земля, этот массивный, слабо светящийся шар там, задает ему направление.

А станция? Правильно, куда она подевалась?

После нескольких судорожных плавательных движений картина сдвигается. Земной шар снова медленно уходит вниз, и в поле его зрения попадает Космос-1.

Словно гигантское колесо с четырьмя спицами, на расстоянии вытянутой руки, станция висит над ним. Там где появляется Солнце, ослепительно ярко блестят внешнее кольцо и центральный шар, неосвещенные части остаются почти невидимыми, сливаясь с мраком. Островок в космосе вращается вокруг своей оси с небольшим ускорением и таким образом создает искусственную гравитацию, которая делает жизнь в ней более или менее сносной.

— Нет ничего хуже этой невесомости, — думает Нильс. — Ты думаешь, что падаешь и все же продолжаешь парить в воздухе. Ничто не постоянно и ни в чем нельзя быть уверенным, и лишь осознание того, что рядом другие люди, немного успокаивает.

— Опля, мальчик мой! Думал, ты замечтался! — предостерегает он сам себя. — Я только сейчас начал понимать, как опасна космическая болезнь.

И ему приходится силой возвращать себя к реальности и осознать, зачем он собственно парит здесь снаружи в пространстве.

Нильс знает, что космическая болезнь или космический адаптационный синдром, как ее называют врачи, прежде наблюдалась лишь в отдельных случаях. Она выражается в спаде реакционной способности мозга. Тело расслабляется, освободившись от земных законов, мозговая деятельность убывает, и человек засыпает. Врач станции дал Нильсу таблетку, которую он держит под языком. Он разрывает пластмассовую капсулу и проглатывает горькое содержимое. Космическая болезнь прежде возникала лишь у людей, которые двигались в свободном пространстве; на самой станции или в космическом корабле она еще никогда прежде не наблюдалась.

— Вот, поэтому тройная защита, — думает Нильс.

— Алло, алло, — вдруг раздается в его наушниках.

— Нильс Йенсен, ответьте! Говорит Космос-1. Космический корабль с Земли совершит посадку через две минуты. Отойдите на 500 метров от станции в направлении созвездия «Лебедя»!

— Есть! — лишь коротко отвечает он и нажимает на кнопку реактивного двигателя. Оттуда вырывается слабая струя огня. Йенсен медленно отдаляется от станции и начинает готовить к съемке свою стереокамеру, чтобы снять прибытие космического корабля на I. Чувство гордости и немного тщеславия охватывают его: он, Нильс Йенсен, будет первым человеком, который снял фильм во время свободного парения в космосе!