Сила крови - страница 15

— Вау, да это, никак, новая серия «Ангри Бердс»? Птички против здорового образа жизни, да? Где здесь купить поп-корн и колу?

«Бам!» один из дисков вдруг быстро-быстро завращался и ударил в стену прямо под Корвином, оставляя в ней глубокую вмятину. От нижней части шведской стенки, за которую тот держался, уже осталось лишь несколько щепок да гнутый металлический прут, валяющиеся на полу.

— Не смешно!

— Смешно.

«Бам! Бам!»

— Лично мне ну совсем не смешно… Уже руки не держат!

— А мне от этого смешнее вдвойне. Могу сутками напролет любоваться тем, как одного пернатого урода «блины» раскатывают в тонкий блин.

— Осторожно, сзади!

Я аж подпрыгнул от неожиданности и страха.

И вовремя.

Прямо подо мной с раскатистым металлическим гулом пронесся бешено вращающийся диск и ударил в стену. Еще бы чуть-чуть, и…

«Бам!»

Словно по команде, часть атакующих Корвина «блинов» вдруг замерла и развернулась в мою сторону.

— Ко мне прыгай! Живее! — рявкнул тот.

Долго меня упрашивать не пришлось. Я даже больше скажу: меня вообще не пришлось упрашивать! Я уже мужчина взрослый, и сам решаю, когда мне спасаться бегством. И очень-очень быстро решаю и спасаюсь.

— Хорошо висим, — ухмыльнулся Корвин, когда я пристроился в паре метров от него.

— И долго они так будут?

«Бам!» — очередной диск ударил в стену под нами и снова откатился назад, набирая разгон.

«Бам! Бам!»

— Пока мы не дозреем и не свалимся.

— Ясно.

Причем, он явно «дозреет» позже, потому что у него есть рюкзак, набитый подношениями Лабиринту, а у меня только я. Ну и еще швабра-дубинка, которой это жуткое место побрезговало.

— И что делать будем?

— Без понятия. Обычно я стараюсь избегать подобного и скрыться раньше, чем Лабиринт ухитриться меня окружить. Но тебя пришлось ждать слишком долго, и вот… — он кивком указал вниз, на раскатывающие туда-сюда диски.

«Бам! Бам!»

— А смысл устраивать такое, если он может просто тебя замуровать?

— Не может. Даже эта тварь вынуждена соблюдать некоторые правила. Так что из любой комнаты всегда есть хотя бы один выход.

— Здорово! Ты помедленнее рассказывай, я записываю.

— Издеваешься?

— Конечно. Интересно, а ему самому не больно вот это вот все?

— Лабиринту? Сильно сомневаюсь, что у него есть нервная система, нервные окончания, рецепторы и прочие органы, которыми он может хоть что-нибудь чувствовать.

Ну да, звучит вполне логично. Даже среди обычных обитателей нашей планеты полно тварей без нервных окончаний. И даже без мозгов.

— А ты его кормил хоть?

— Нет, тебя ждал. Ты нож-то прихватил?

Ого. Выходит, он не просто так мне именно на кинжал указал? Вообще-то я действительно машинально сунул его в карман. Не привык уходить с пустыми руками с места ограбления, даже если оно провалилось.

— Гули-гули-гули, — позвал я, орошая пол собственной кровью.

— Ты это вот сейчас серьезно?

— А что? Думаешь, они отзываются на «кыс-кыс»?

Как бы там ни было, но это сработало. Стальные диски выстроились в шеренгу и принялись по очереди раскатывать туда-сюда, старательно наезжая на капли крови.

— Смотри-ка, — рассмеялся я, — Да они же по весу выстроились! И что нам теперь делать?

— Бежать!

И Корвин подал пример, спрыгнув на пол и рванув наутек. Впрочем, ушел он недалеко, и нагнал я его в соседней комнате. Это оказался бассейн, и мой спутник с наслаждением пил из него, улегшись рядом и опустив голову вниз.

— На твоем месте я не стал бы этого делать. Мало ли, кто туда насцал?

— На твоем месте, я бы повторил за мной. Любая вода в Лабиринте — чистая питьевая, где бы она ни находилась и как бы ни выглядела. Это тоже одно из его правил. Ничего, ты еще научишься пить из унитаза и умываться из лужи.

— Да уж обойдусь как-нибудь без этих невероятно ценных умений. А что насчет еды?

— Чаще всего это дрянь и мерзость, от которой в лучшем случае разболится живот. Исключение — это пища, полученная в обмен на дары. Тогда ее можно есть, не опасаясь. Но лучше еду брать с собой.

— Понятно. А что с этими два-дэ колобками?

Я махнул рукой назад, туда, откуда мы прибежали.

— Ты их нейтрализовал, так что пределы той комнаты они больше не покинут, и подобных штуковин нам на пути не встретится. Он не любит повторяться.