Силиконовая любовь - страница 8
Через неделю один парижский нотариус пригласил Джоанну к себе в офис и ознакомил с завещанием. Одну половину наследства он оставил Николя, а другую — Рашель. Из черной кожаной папки нотариус достал конверт и протянул его Джоанне:
— Это вам.
Вернувшись домой, Джоанна вскрыла конверт. Долго смотрела на мелко исписанный лист с гербовой печатью отца, не решаясь прочесть предсмертное послание. Трудно описать, что творилось в эту минуту в ее душе. Наконец зажгла сигарету и начала читать.
если ты читаешь это письмо, значит, меня больше нет. Долгое время я не мог достучаться до твоего сердца, надеюсь, теперь ты прислушаешься к моим последним словам. Я хочу защитить тебя от ошибок, которые могут погубить всю твою жизнь. Не думай, что я о тебе позабыл. Я незримо был рядом, я знаю все о тебе, я следил за каждым твоим поступком, тайком помогал в карьере, старался быть твоим ангелом-хранителем. Теперь ты осталась одна, моя девочка. Ты не нуждаешься в моих деньгах, ты богата и знаменита. Я искренне желаю, чтобы самым большим твоим богатством были любовь и понимание со стороны Николя.
Дважды ты выбирала себе в спутники мужчин только для того, чтобы бросить мне вызов. Но этим ты бросила вызов себе, и все это время вела войну
сама с собой, хотя могла просто наслаждаться жизнью. Теперь ты уже не ребенок, ты мать и обязана осознавать до конца свой материнский долг.
Я не устану повторять, что ты не была причиной смерти своей матери. Она умерла во имя любви к тебе. Я тоже любил тебя безмерно. Ты сделала меня самым счастливым и одновременно самым несчастным отцом. Не питай злости к Рашель, она была отличной спутницей все эти годы, хорошим обезболивающим для моего истерзанного сердца.
Если тебя это успокоит, то знай: я всегда любил только твою мать. Ее дух как будто переселился в тебя, я видел ее в тебе. И в светлых грезах, и в страшных снах она приходила ко мне в твоем обличье, и тогда мною овладевали совсем не отцовские чувства. Чтобы изгнать демона из своей души, я решил жениться. В конце концов, в свои пятьдесят лет я имел право на женскую любовь и нежность, даже если и подозревал, что потеряю тебя и самого себя.
Сейчас я свободен. Я и твоя мама будем всегда рядом, чтобы защитить тебя от всех несчастий.
Твой папа.
В парижской студии NCC заканчивалась запись очередного выпуска тележурнала «Economy Today». В обычной манере Джоанна произнесла последнюю реплику, улыбнулась в телекамеру. Проникновенный и живой взгляд, направленный в объектив камеры, создавал у зрителей эффект присутствия, иллюзию того, что ее внимание направлено на каждого, кто смотрит передачу. Ее лицо излучало магнетическую притягательность. Строгие черты, типичные для упрямого человека, привыкшего бороться до конца. Респектабельная внешность, скрывавшая чувства и эмоции. Профессиональный макияж, маскировавший первые морщины.
Режиссер передачи Марк Дельве подал знак, что запись закончена, и громко добавил:
— Джоанна, ты, как всегда, лучше всех!
— Особенно если ты любовница Президента, — тихо добавил оператор.
— Перестань! — зло окрикнул Марк. — Она имеет высокий рейтинг не потому, что ее любовник известная личность, а потому что она талантлива и хорошо знает свою работу. И к тому же она безумно красива.
— Да, любовь слепа, — тихо сказала секретарь редакции своей коллеге.
— Ты думаешь, что он влюблен в нее?
— Конечно. Хотя по возрасту она может быть ему мамашей.
— Не преувеличивай. Ей меньше сорока лет.
— Пластика, дорогая, пластика…
Джоанна вышла из своей гримерной, взглянула на часы и поспешила к лифту. Вырвавшись из зазеркалья стеклянной многоэтажки, она быстрым шагом направилась к стоянке такси.
Элегантный костюм из бежевого льна облегал стройное тело, светлые волосы ниспадали на плечи, длинные стройные ноги, благородная посадка спины. Прохожие оборачивались, глядя ей вслед. Водители автомобилей провожали ее взглядом, не обращая внимания на дорогу.
Зазвонил мобильный.
— Да, я слушаю тебя, Даниэлла.
— Извините за беспокойство, с вами хочет поговорить Президент.
— Соединяй.
— Где ты? — спросил мужской голос.