Сильнее ненависти - страница 25

Будто в тумане, она услышала чей-то крик. До нее не сразу дошло, что кричит она сама, но раз кричит, значит может дышать… почему же она кричит, но не дышит?!

К крику примешался посторонний звук — открылась дверь душевой, а затем отъехала в сторону пластиковая стенка кабинки.

— Что случилось? — услышала она в темноте скрипучий голос.

Она пыталась вздохнуть, чтобы сказать хоть слово, но из горла, сдавленного спазмом, вырывались лишь сиплые хрипы.

Сильные руки подняли ее с холодного поддона.

— Проклятье, птичка… ты что, боишься темноты?!

— Да, — с трудом выдохнула она, инстинктивно вцепляясь в его тело, чтобы сохранить контакт с живым человеком, чтобы снова не остаться одной в могиле…

— Подожди, — он поднялся, а она, еще больше испугавшись, что он оставит ее снова одну, истерически завыла и судорожно вцепилась пальцами в его руку. — Да не вопи, я только полотенце достану! Не бегать же тебе по номеру голышом. Успокойся, просто вырубили электричество. Не знаю, что там у них опять стряслось.

Продолжая что-то негромко приговаривать, он обнял бьющуюся в истерике Сандру, на ощупь завернул ее в полотенце и вывел из душевой. Кажется, приступ удушья постепенно сходил на нет, но ее все еще колотило, а из горла то и дело вырывались судорожные всхлипы.

Он подхватил ее на руки и усадил на кровать. Но когда попробовал отстраниться, Сандра взвыла и обхватила руками его торс, зажмурившись, чтобы убежать от непроглядной темноты комнаты.

— Не уходи… пожалуйста…

— Да не ухожу я, тысяча чертей! Подожди минуту, достану телефон. Он у меня здесь, в кармане. Вот так, сейчас включу фонарик, — бормотал он, медленно высвобождая одну руку и слегка приподнимаясь, чтобы добраться до заднего кармана джинсов.

Слабый свет телефонного фонарика показался Сандре сверхъестественным чудом, и она расплакалась, едва смогла разглядеть очертания знакомых предметов в комнате и мужскую фигуру, к которой прилипла намертво, словно была многоруким божеством.

Пытаясь ее успокоить, Клайген попробовал всучить светящийся телефон ей в руки, но она не поддалась на уловку, судорожно стискивая ткань его футболки. Тогда он положил телефон рядом, обнял ее огромными ручищами и склонил над ней голову, баюкая, словно ребенка, и шепча в макушку:

— Будь я проклят, никогда бы не подумал, что ты такая трусиха. Рожи моей уже не боишься, а тут сдрейфила, ну как маленькая прямо. Ты что же, без света и не засыпаешь никогда?

— Нет, — призналась она, качнув головой и неосознанно вытирая слезы об его футболку на груди, — у меня всегда с собой есть ночник.

— Да только не всегда с собой есть электричество, — хмыкнул он, поглаживая ее спину сквозь влажное махровое полотенце. — Тебе бы стоило прикупить к нему батарейки.

— Они были, но разрядились. Не успела поменять.

— Да тебе надо вагон батареек с собой возить. И давно это у тебя?

— С детства, — всхлипнула Сандра. — Однажды братья надо мной подшутили: накрыли большой картонной коробкой из-под нового холодильника, когда я еще спала. Выключили свет, зашторили окна… Уже не помню, что меня разбудило, но когда я проснулась… Они тихо держали коробку, а я не понимала, где я и что со мной — кромешная тьма, закрытое пространство… я решила, что родители подумали, будто я умерла, и похоронили меня заживо, — вспоминая тот детский ужас, Сандра всхлипывала и прижималась лицом к мужской груди, словно чувствуя в ней желанную защиту.

Клайген слегка отстранился, пальцами приподнял за подбородок ее лицо и заставил посмотреть на себя.

— Ты ведь знаешь, что это была лишь шутка. Неудачная, не спорю… но вы были детьми. А теперь ты уже взрослая. Пора отогнать от себя детские страхи, — серьезно сказал он.

— Я не могу, — прошептала Сандра, приподнимая голову выше, чтобы видеть его глаза, — это сильнее меня. Я не могу это контролировать.

— Вот дерьмо… Что это?! — он запрокинул ее голову еще сильнее.

Нахмурившись, внимательно рассмотрел ее шею, а затем спустился пальцами с подбородка вниз и проследил ими следы от ногтей на горле.

— Я не могла дышать, — сказала она виновато, закрывая горло рукой.

— Все настолько серьезно? — он, кажется, все еще не мог поверить.