Симбионт - страница 22

Они дошли до первого терминала на обратном пути, и Крафтер запустил проверку.

— Это не принято, но если брать очень общее, вполне может оказаться справедливым, — продолжил он, — к примеру, общее выживание вида. Миуки связаны между собой. И даже тогда, когда мы не можем засечь эту связь. Если существует одна жизнеспособная колония, то другие не будут создаваться в неволе. Всё дело в том, что жизнеспособных колоний на Андаре больше нет. Чтобы сохранить вид, миуки должны создавать колонию любой ценой, что они и сделали.

— Можно даже проводить проверку, есть ли кто из них на планете.

— Да. Такая проверка была проведена. Наша колония и колония, созданная Вессом, по очереди выводились из изоляции и ни одна не пришла в упадок. А при снятии изоляции у обеих, колония Весса начинала гибнуть, как менее пригодная к жизни.

— Он не достиг таких вершин, как вы.

— Это лишь вопрос времени. Нужно лишь дать миуки повод, и они будут множить свои резервы. У Весса худшие условия безопасности, да и вообще масштабы проекта куда более скромные.

— Но вы не думали, что всё может быть гораздо сложнее?

— В каком плане?

— Что если они намеренно позволили себя воссоздать и изучить. Да, вы правы в том, что это их единственный шанс выжить на данном этапе, и они его используют, но что если они заранее знают, что им удастся выбраться?

— Мы уже говорили с вами об этом. К тому же, эксперимент подтвердил готовящиеся изменения в теории Весса. Можно с полной уверенностью говорить, что они вынуждены расти у нас на глазах, потому что иного выбора у них нет. Если бы они хотели в качестве приманки дать нам себя изучить, то создали бы какую-нибудь бесполезную особь и дали провести полноценную операцию. Нет, свои тайны они по-прежнему хранят очень бережно.

— В вашем недавнем докладе я прочёл, что даже шоковая заморозка не помогла сберечь нужное волокно.

— Да. Многие даже стали утверждать, что мы пытаемся найти то, что в принципе не существует.

— Каково ваше мнение?

— Тут мог сработать старый принцип. Разрушение при воздействии. Просто спектр факторов оказался шире, а механизмы уничтожения совершеннее.

— То есть вы продолжаете утверждать, что не обнаруженная вами ткань всё-таки существует?

— Да. Я в этом уверен.

Крафтер приложил руку и встал так, чтобы лицо попадало в область сканирования.

— У вас есть основания или вы просто предполагаете? — серьёзно спросил советник, и разговор мгновенно утратил минимальные дружеские интонации.

— Есть сильное косвенное доказательство — если представить, что эта ткань не существует, то биомасса миуки и биомасса, которую синтезируем мы, будут полностью идентичны. А в нашей, как вы понимаете, само ничто не растёт. Может быть, это и не волокно, но что-то что отличает их от наших разработок. То, что делает их такими, какие они есть. Сама биомасса не обладает эффектом памяти. После распада её структура становится полностью однородной. Но особи появляются и эволюционируют, а для этого нужно помнить то, какими они были, и понимать, что нужно сделать дальше.

Они подошли к лифту. Его створки открылись сразу, как будто не желая продлевать и без того долгий предстоящий подъём.

— Если это и не гипотетическое неизвестное волокно, — продолжил Крафтер, вслед за советником входя в кабинку, — то что-то другое. Вынужден признать, что концепция волокна самая примитивная, и если его отсутствие будет доказано, придётся признать, что миуки гораздо совершеннее, чем мы о них думали. А мы и так уже наградили их массой соответствующих эпитетов.

— Я пришёл к выводу, что все они заслуженны, — с лёгким сожалением сказал Ливин, — но так же я знаю, что мы можем их превзойти.

— Признаться, я считаю, что во многом это зависит от нервного волокна.

— Согласен с вами. Как вы оцениваете наш выигрыш от его использования?

— Сложно говорить, — впервые за сегодня затруднился Крафтер, — у нас нет ни одного параметра, кроме совершенной защиты от взлома.

— Но если вообразить? — восторженно сказал Ливин, — это всё кардинально новое. Новые способы ведения войны, новые технологии во всём. Нам не будет равных.