Симптомы Бессмертия - страница 53

Черт возьми, почти два века во властных структурах! За такое время можно многого достичь!

Бейкер побывал на разных должностях, сменил множество кабинетов. Несколько невероятно успешных сделок на фондовом рынке принесли ему баснословные барыши. Затем он вложился в недвижимость, строительство… да много куда. Официально министр был богат, что же до не декларируемых доходов… об этом оставалось только догадываться.

А догадаться можно хотя бы потому, что Бейкер стал долгоживущим. Удовольствие, прямо скажем, не из дешевых. И тут нужны не только деньги. Но и хорошие связи.

– Мистер Подольский, прошу, – швейцар распахнул двери, и я, спешно подхватившись, проследовал в кабинет министра.

Странно, но сам министр, в отличие от его кабинета, не впечатлял. Вернее, как… Конечно, он выглядел внушительно. Бодрым, здоровым, зажиточным. Но… не более того. Обычный госслужащий средней руки. От долгоживущего ожидаешь чего-то… этакого. Сверхъестественного что ли…

Встретил Бейкер умеренно приветливо, даже первым протянул руку. Усадил в кресло, сам занял место во главе стола. Какое-то время мы молча рассматривали друг друга, словно стараясь понять, каждый по-своему, представителя совершенно чуждого мира.

Вот, скажем, рубашка. На первый взгляд – абсолютно идентичная. Да и что можно придумать в рубашке? Белая ткань, пуговицы… И все же, разница есть. Стоит присмотреться, увидишь. Качество, покрой, индивидуальный пошив. Да и ткань ткани рознь. Вот и получается, что одет Бейкер, вроде бы, просто, но, одновременно, невероятно изыскано. Только понять это может либо ценитель, либо настолько же богатый представитель рода человеческого.

Какие выводы обо мне сделал министр – трудно сказать. На его лице не читалось никаких мыслей. Безмятежная гладь воды, где волны – то бишь эмоции – строго выверены и рождаются исключительно по велению разума.

– Я слышал, вы не любите долгоживущих? – Бейкер, похоже, сходу решил меня огорошить, – Разрешите поинтересоваться: почему?

Слегка напрягшись, постарался как-можно обтекаемей сформулировать собственные ощущения. Благо собеседник никуда не торопил.

– Мне… неприятна мысль, что моя жизнь будет продолжаться за счет жизней чужих.

– Понятно, – министр снисходительно усмехнулся, – То есть, ваша неприязнь основана на этических соображениях.

Не понравилась мне его усмешка, да что уж тут поделаешь. Имеет право. Хотя бы потому, что подобные беседы наверняка вел уже не раз. И с приверженцами, и с противниками. И все-то аргументы и контраргументы ему заранее известны.

– А сейчас вы разве не так живете? – поинтересовался Бейкер, расслабленно раскинувшись в кресле, – Полицейские, солдаты – многие жертвуют своими жизнями для защиты страны. Граждане живут припеваючи, зачастую забывая, что их покой и безопасность оплачены солдатскими жизнями.

– Это другое, – невольно захотелось поспорить, – В армии служат, по большей части, добровольно. Специально обученные и подготовленные люди. Никто из них не рассчитывает умереть. Наоборот, каждый надеется, что выживет. Чего никак нельзя сказать о донорах.

– Ну да, ну да… – Бейкер покивал головой, как неваляшка, – Однако, думается мне, мы не так уже отличаемся в исходных убеждениях… Извините за нескромный вопрос: вам случалось убивать людей?

И вновь – удивил. Естественно, отвечать я не стал. Вместо этого многозначительно покрутил запястьем. Что можно было бы интерпретировать как угодно: и как согласие, и как отрицание.

– Скажите, как вы решаете: убить человека или оставить ему жизнь? – министр и глазом не моргнул.

Я задумался еще больше. Понятно, что вопрос с подвохом. И даже примерно понятно, к какому выводу он подводит. И все же – лучше отвечать честно.

– Если кто-то, гипотетически, угрожает смертью мне или моей семье, то его гибель будет вполне оправданной. Обычный закон джунглей. Или ты, или тебя.

– Вот именно! – радостно вскинулся Бейкер, – Поверьте, ничего зазорного в подобной философии нет. Более того, де факто именно такую заповедь исповедует большинство нормальных здравомыслящих людей. Возможно, они не отдают себе в этом отчета. Возможно, прикрываются догмами фальшивой морали. Но стоит только поставить человека перед фактом: твоя жизнь против жизни маньяка-убийцы – выбор в ста процентах случаев будет очевидным. И дело не в том, что люди какие-то там изверги или злыдни. По сути, в основе всех человеческих решений лежит один глубоко скрытый краеугольный принцип. Который, к сожалению, не принято озвучивать или, тем более, описывать в книгах – прослывешь монстром!