Симулякры доктора Хьюго [СИ] - страница 9

— Все будет, Хью, не торопись. Ты слишком спешишь.

— Я должен это повторить.

— Конечно.

Положив измотанное тело доктора на ложе, Отец окунулся в объятья женщин, погрузившись в сладостный танец обнаженных тел с головой. Будь мягче, гибче. Как вода в этой реке. Ее течение мерно, спокойно. Вода найдет путь и пробьется не потому, что сильна, а потому, что способна найти путь даже сквозь мельчайшие трещины.

Он вспомнил семью: жену, ребенка. Вспомнил те несколько счастливых месяцев, когда жизнь била через край и, казалось, ничто и никто не сможет нарушить это. Слезы потекли из его глаз — опять все по-старому. Он ничего не мог, не умел. Не понимал почему его исследования постоянно заходят в тупик.

— Я ведь однажды смог, — говорил Хью, лежа согнувшись и обхватив колени руками. — У меня ведь все тогда получилось. Почему я не могу повторить это вновь.

Женщины пели песни. Дурман опять наполнял это место и вскоре все вокруг покрылось туманом. Из него иногда выходили женщины, девушки. Он старался не смотреть на них, на то как манили они собой его в этот омут забвения, как пытались стащить с ложа, как касались молодыми телами его рук, шепча на ухо непонятные слова.

Все тщетно.

У него не было сил. Он хотел только одного — ответов. Хью знал, что только здесь он мог найти их, как когда-то это удалось и другим.

— Чего ты хочешь? — спросил Отец, опустившись рядом с ним. — У тебя и так все есть. Ты получил то, что хотел всю свою жизнь: славу, известность, почет и уважение в кругах.

— Мне нужна семья.

— Они мертвы.

— Ты можешь мне помочь.

Отец коснулся губами его шеи, поцеловал и сразу поднялся, схватив одну из женщин и впившись в ее губы так сильно, что через несколько секунд, издав последний вздох, погрузилась в забытье. Ее тело обмякло, стало падать на землю. Остальные женщины подхватили ее, подняли на руки и поднесли к нему, положив рядом с Хью на прекрасное ложе, недвусмысленно намекнув, что он волен делать с ней все, что захочет.

— Ты хочешь увидеть их? — спросил Отец.

— Да, — продолжал бормотать словно в полудреме старик. — Больше жизни.

— Не говори так. Жизнь — не разменная монета.

— Верни их мне.

— Я у тебя их и не забирал. Это сделали другие.

— Но ты ведь можешь с ними поговорить? Можешь убедить вернуть обратно?

Отец рассмеялся.

— Ты ведь ученый, Хью, тебе ли верить в чудеса.

— Значит я зря жду от тебя помощи.

Отец взмахнул рукой — все женщины замолчали. Песни умолкли в одно мгновение, воцарив могильную тишину во всем помещении.

— Я уже однажды помог тебе, Хью, но ты не внял моим предупреждениям. Ты стал алчным, скупым. Подобно туру с изогнутыми рогами ты упрямо шел в западню. И вот теперь ты лишился всего: жены, ребенка, таланта, загубленного страстями и желаниями заработать как можно больше денег, работы и уважения коллег. В один прекрасный день ты проснулся никем. Лишенный всего, что когда-то, казалось, должно было принадлежать тебе вечно. Почему ты считаешь, что я смогу все изменить? Прокрутить колесо судьбы в обратную сторону, отмотав столько времени назад, чтобы вновь допустил прежние ошибки.

— Я… нет, я все исправлю! Клянусь! У меня есть идеи, я знаю в чем ошибся! Расчеты… да, расчеты… мне удастся получить необходимое вещество. Нужно лишь… нужно лишь…

И тот он замялся. Мысли, бурлившие до этого момента в его мозгу пчелиным роем, в один миг разлетелись в стороны. Он забыл все: слова, детали, формулы и ингредиенты. Даже собственное имя на секунду вылетело из его головы.

Затем он заплакал, поняв, что все сильнее отдаляется от себя самого, теряет контроль над самым важным, что осталось у него после смерти родных: разумом. Память, как часть это великого и непознанного НЕЧТО, предавала его все чаще, истирая огромные пласты прошлого и заставляя думать о смерти. Он давно позабыл, когда в последний раз ходил к родителям на могилу, когда родился отец и сколько сейчас лет старшему брату Генри. Чего уже говорить о тех трех племянниках и дальних родственников, подсчитать количество которых он не смог бы, даже если бы захотел.

Отец приблизился к нему, обхватил руками и прижал к себе.