Символ и ритуал - страница 26

У гадания есть определенная близость с правовым процессом, поскольку оно жизненно связано с обычаями и интересами людей в сложных социальных ситуациях. Но оно также подготавливает почву для более жесткой стандартизации процессов восстановительного ритуала. Именно эта медиативная функция определяет познавательные свойства его символики, а также ее гибкость. Клиффорд Герц утверждает, что «социологические и культурные процессы должны рассматриваться на равных — ни один из них не является простым отражением, зеркальным образом другого» [2]. Такой подход подразумевает аналитическое различение между культурными и социологическими аспектами человеческой жизни, которые следует рассматривать как независимые переменные, но взаимозависимые факторы: «Разделенные лишь концептуально, культура и социальная структура затем обнаруживают способность к многочисленным способам интеграции друг с другом, из которых простой изоморфный способ — лишь предельный случай, возможный только в тех обществах, которые были стабильны на протяжении столь долгого периода, что становится возможной тесная притирка социальных и культурных аспектов». По Герцу, культура — это «текстура значений, в понятиях которой человеческие существа истолковывают свой опыт и направляют свои действия». Социальная структура, по его мнению, — это форма, которую принимает действие, актуально существующая сеть социальных отношений. Я согласен с этой формулировкой, учитывающей социальное действие как в его значении для тех, кто это действие совершает, так и в его участии в функционировании некоторой социальной системы […] Эти два порядка неидентичны, и, как говорит Герц, «определенная форма, которую принимает один из них, не предопределяет непосредственно форму другого»: между ними может быть несоответствие, даже напряжение в определенных ситуациях, в особенности в тех, которые характеризуются быстрыми социальными переменами. Гадание и восстановительный ритуал — стадии единого процесса, который в первую очередь чувствителен к переменам, особенно к обрывам в сети существующих социальных отношений. Поскольку они «по природе» так близко связаны с микроисторией современных групп и личностей, их следует теоретически рассматривать в тесном единстве. С другой стороны, ритуал жизненных переломов меньше реагирует на непосредственные социальные требования и давление, поскольку он сцеплен с жизненными циклами индивидов, и, стало быть, при теоретическом подходе антрополог имеет полное право начинать с анализа культурной структуры этих обрядов. У последней есть много общего с социальной структурой, но это общее — с теми социальными упорядоченностями, которые глубоко укоренены в обычае, а не с теми, которые являются продуктом временного столкновения экономических и политических интересов […] Определяя подходящее место и время для проведения обрядов жизненных переломов, никогда не прибегают к гаданию. И наоборот — всем ритуалам бедствия предшествует обращение к гаданию, хотя бы формальное, и именно в гадательном процессе выходят наружу ссоры, соперничества и столкновения между людьми. Мы в нашем анализе последуем за ндембу, отдавая право первенства символике и процедурам гадания.

Среди ндембу гадальщик рассматривает свою задачу как практическую задачу выявления причин несчастья или смерти. Эти причины почти всегда «мистичны» и «неэмпиричны» по своему характеру, хотя в них замешаны человеческие желания, стремления и чувства.

Гадальщики раскрывают то, что произошло, а не предсказывают будущие события. В противоположность предсказателям у южных банту они редко прорицают — или ворожат. Кроме того, они не начинают процесса гадания, а ждут, пока клиенты не обратятся к ним за консультацией. Способы гадания рассматриваются как инструменты обнаружения лжи и раскрытия истины, хотя, поскольку этими инструментами пользуются люди, которым свойственно ошибаться, их вердикты не всегда принимаются без сомнений. Дело в том, что, по верованиям, ведуны обладают чрезвычайной способностью вводить в обман, и даже великие гадальщики укрепляют себя специальными магическими средствами, чтобы противостоять хитростям и иллюзиям, насылаемым тайными антагонистами гадальщиков с целью провести их. Одно из таких средств применяется на первой стадии консультации. На расстоянии полумили от деревни гадальщика в буше расчищают площадку. В землю забивают два столба, а третий кладут на них, в результате чего образуется подобие ворот. Сверху кладут три подушечки (mbung'a), похожие на те, что носят женщины на голове, подкладывая под тяжелую поклажу. Эти подушечки делаются из особого вида травы под названием kaswamang'wadyi. Этимологически это слово происходит от ku-swama (прятать) и ng'wadyi (франколин с голой шеей) — птица типа куропатки (ценимая как пища), которая любит прятаться в этой длинной тонкой траве. В охотничьих культах эту траву используют как символ желаемой невидимости охотника, когда он подкрадывается к дичи. Здесь она символизирует попытки ведуна скрыть от гадальщика жизненные силы.