Синдбад-Наме - страница 7

стр.

Справедливость крылом осенила людей,
Ястреба и орлы не когтят голубей.
* * *
Той справедливости дыханье благотворно,
Орлы и коршуны теперь клюют лишь зерна;
Нужны ошейники охотничьим собакам? —
И кожу с шеи даст сам лев тебе покорно.

Его милости набросили на плечи угнетенных плащ милосердия, его блага открыли перед униженными врата сострадания, летопись царей началась с его царствования, книга правосудия изукрашена пером справедливости этого царства. И все это сказанное — лишь капля в море, частичка целого, как сказал поэт:

За каплею — поток с могучими волнами,
А за травою — сад со спелыми плодами.
Пока войска еще на битву не сошлись,
Отряды всадников дерутся пред войсками.

Благодаря присущей ему благодати и победоносному счастью (да будет оно указующим, как путевой знак, и неколебимым, как знамя) утвердились и проложены пути справедливости, которые ранее были разрушены, и дороги правосудия, которые были растоптаны пятой насилий и гнета. Порядок государства и блеск державы вернулись к обычному состоянию и привычному положению, обретя покой и благоденствие на основе законов истинного пути и воздержания от зла. Вне всякого сомнения, сердца людей ступают шагами любви к нему, души людей подпоясываются поясом дружбы к нему. Сокровенные помыслы его верных рабов и мысли сочувствующих советников с каждым часом, каждый миг приходят к твердому убеждению, что основа этой державы будет вечной, что вознесенный дворец этого государства — да будут вечно новыми его стены и колонны! — будет защищен от превратностей судьбы стеной безопасности и спокойствия, что Иран будет присоединен к *Турану, что *хутба, чеканка и *минбары других стран мира будут украшены титулами и обращением к его величию:

Великих к тебе обращаются взгляды,
Из всех властелинов — тебе они рады,
*Аяты Корана о том возвестили,
Что царство твое — это царство отрады.
Верблюды в пустынях — тебе восхваленье,
В морях корабли — в честь пророка лампады.
Людей оживил ты, их жизнь была мрачной,
Но светлою стала и полной услады.
На каждом *минбаре тебя вспоминают,
От бога хотят тебе вечной награды.
Ключ благости шаховой неиссякаем,
Хоть шахских подарков текут водопады.
* * *
*О, царь! Пусть цветет твое царство под сенью высоких знамен,
Пусть будет послушен владыке весь мир, что был им покорен.
Тобою разрушен навеки насилия мощный оплот,
Под сенью твоею высокой пускай торжествует закон!
Тобой возвеличена *хутба, что громко в мечети звучит.
Пусть вечно ту хутбу читают. Пусть вечно твой высится трон.
Под властью твоей лучезарной страна благодатно живет,
И перстень бесценный *Джамшида за то тебе роком вручен.
И пусть даже властью, которой и перстень Джамшида не даст,
Ты будешь, великий владыка, в глазах всех людей облечен.
Шатер твоей мысли высокой от века благословен,
Он выше высокого неба — защитник его — вознесен.
И тот, у которого в сердце вражды к тебе капля лишь есть,
Как кудри, запутавшись, будет навеки покоя лишен.
Пока будут малое в мире и многое люди считать,
Пусть будешь ты счастлив все больше, все меньше враждой огорчен.

Точно так же как обитатели земли припадают главой к священному возвышенному порогу, пресветлые мужи вышнего мира приникнут челом к праху его благословенного величества. Веления и запреты этого знатного по происхождению и благородного по характеру падишаха беспрекословно исполняются на суше и море, на вершинах и у подножий гор. Если он захочет, то сама земля по его велению придет в движение, и время ее остановит свой бег.

Коль с солнцем встретится на небе другое яркое светило,
Оно пред ним склонится низко: ведь солнце мир весь озарило.
* * *
Коль на небе его мы счастье нарисуем,
Светила задрожат, затмится синева;
* Двузубую Нахид оно легко проглотит,
И убежит *Бахрам, лишь дрогнет тетива.
От зависти к нему *спина согнется Рака,
От страха улетят *душа и сердце Льва.

Его решительность, являясь гонцом вышнего мира, предсказывает тайны рока, его целеустремленность, словно авангард войска судьбы, знает прошедшее.

Как только он свой меч булатный обнажит,
Рука судьбы тотчас от робости дрожит.
Когда не знаешь ты, где неба лежат благие рубежи, —