Синдерелла без хрустальной туфельки - страница 10
Для жильца она решила освободить свою комнату – Петьку жалко стало. Передвинула в бабушкиной комнате шкаф, расчистила небольшое пространство для раскладушки – в тесноте да не в обиде, как говорится. Ольга Андреевна молча наблюдала за ее суетой, улыбалась грустно из своего кресла. Не нравилась ей вся эта затея с квартирантом, конечно, но что делать… Лучше уж помалкивать, раз Васенька другого выхода не видит…
– Так, говоришь, приличный жилец, да? – только и спросила она полушепотом, виновато подняв на внучку глаза. – А вещей-то много с собой принес?
– Нет, бабушка, совсем немного. Чемоданчик только да ноутбук…
– Странно…
– Ну, почему странно?
– А зачем ему ноутбук? Он кто вообще по профессии, ты спросила?
– Нет, бабушка, не спросила. Неудобно как-то…
Все подробности о жильце неожиданно выяснил пришедший из школы Петька. Влетев по привычке в Василисину комнату, он остановился как вкопанный, уставился удивленно на квартиранта, потом со всего размаху хлопнул себя ладошкой по лбу и рассмеялся весело, заставив и его дружелюбно улыбнуться ему в ответ.
– Здрасте! Вы же наш жилец, наверное! Мне ж Василиса говорила, а я и забыл совсем… Меня Петром зовут, а вас как?
– А меня – Сашей. Значит, будем знакомы, Петр. А ты всегда Петр или иногда просто Петей бываешь?
– Да когда как, знаете ли, – забавно развел руки в стороны мальчишка. – Бабушка вот меня по-смешному Петрушей называет, сестрица Петькой кличет, а в школе просто Питом зовут…
– Понятно…
– Значит, вы у нас теперь жить будете?
– Ну да, буду, если позволишь.
– Саша, а вы кто?
– В каком смысле – кто? – взглянул на Петьку из-под больших очков Саша. – Поставьте, пожалуйста, вопрос покорректнее, Петр.
– Ну… Вы кем работаете? Какая у вас, к примеру, профессия?
– К примеру? – снова удивленно уставился на него из-под очков Саша, едва заметно улыбаясь. – К примеру, я телемастер…
– Ух ты-ы-ы… – восхищенно протянул Петька. – И что, любой телевизор можете починить?
– Любой могу. И не только телевизор, а еще и холодильник, и музыкальный центр, и компьютер… У тебя есть компьютер, Петр?
– Нет… Был когда-то, а теперь уже нет… – грустно вздохнул Петька. – А вы в какой-нибудь крутой фирме работаете, да?
– Нет, нигде не работаю.
– Как это?
– А так. Я сам по себе работаю. У кого телевизор сломается, к тому и иду…
– Свободный художник, значит?
– Ага. Это ты, Петр, правильно подметил. Свободный, совершенно свободный.
– Ну ладно, вы тут устраивайтесь пока. Пойду я. Больше залетать к вам не буду, вы не бойтесь…
– Ну что ты, Петр. Заходи ко мне в любое время, без церемоний. Я только рад буду.
– Да? Ну, хорошо, я зайду, конечно, – важно откланялся Петька, закрывая за собой дверь.
Найдя сестру в бабушкиной комнате, он выложил им скороговоркой всю полную информацию о жильце и без всякого перехода, на одном дыхании, тут же капризно потребовал у Василисы:
– Ты мне уже третий день обещаешь помочь со стихами Колокольчиковой! Прошу тебя, прошу! Ну когда уже, Вась?
– Ой, Петьк, ну извини. Видишь, со временем никак. Надо ж было комнату освобождать… Давай сегодня, ладно? Я сейчас вам с бабушкой назавтра еду буду готовить, а ты пока уроки свои сделаешь. Идет? И бабушку к этому делу подключим… Втроем-то такие стихи для твоей Колокольчиковой соорудим, что она сразу в обморок упадет! Вот сразу после ужина и начнем…
– А что у нас сегодня на ужин?
– Морковные котлеты.
– У-у-у… – сложив брови страдальческим домиком, завыл, как голодный волчонок, Петька.
– Ну, Петь! Ну ты что… Мы ж договаривались с тобой… Сам же понимать должен…
– Ой, да ничего! – и сам уже испугался своих эмоций Петька. – Это я так. Вась, ну ладно… Ну прости, я и забыл совсем, что я морковные котлеты страсть как люблю, вот обожаю просто…
Петька вообще был понимающим ребенком. А еще – он был любящим внуком и братом. Потому что это надо очень уж любить попавших в сложную ситуацию сестру и бабушку, чтобы терпеливо изо дня в день есть на ужин морковные, капустные да свекольные котлеты, и это несмотря на свой совсем еще капризно-эгоистичный, требующий побольше вкусной еды для роста организма возраст – двенадцать лет от роду… Не могли они позволить себе никакой вкусной еды. Нельзя им было нарушить установленный сложившимися жизненными обстоятельствами хрупкий финансовый баланс под названием «массаж-деньги-массаж». Они его и не нарушали, и терпеливо проглатывали все это овощное безобразие изо дня в день. Правда, изо всех сил старались делать это красиво, то есть Василиса торжественно сервировала стол к обеду изящной посудой, оставшейся от прежней их благополучной жизни, и накрывала его крахмальной белой скатертью, и ставила тарелки на подтарельники – все как полагается, все достойно, все как раньше… А на красивых тарелках, им казалось, и овощные котлеты очень даже приличной едой смотрятся. А может, они успокаивали себя так…