Синдик - страница 15

Кто-то сунул ему в руки бутылку и изобразил губами какое-то восклицание, вроде «С Новым Годом!» Он лихорадочно схватился за горлышко и поднес бутылку ко рту, сделав один глоток пьянящего алкоголя, второй, третий… Тут бутылку выхватили, но не тот мужчина, что ему ее сунул. Веселая полная женщина бросилась к Вайману в объятия и, к его ужасу и отвращению, запечатлела на его губах долгий поцелуй. Смеющийся седой мужчина оторвал ее от него, и она бросилась горячо целовать того.

Две рослые девушки схватили Ваймана и начали срывать одежду с него, хохоча своей новогодней шутке. Он истерично вцепился в них, и они прекратили, смех замер на их губах, когда они заметили его полный ярости взгляд. Внезапное движение толпы отделило Ваймана от них; в этом море гуманизма блуждала еще одна бутылка. Он схватил ее, но на этот раз не выпил. Он быстро засунул ее под ремень своих шорт и прикрыл рукой, а водоворот тел вынес его к самому краю этой беснующейся толпы.

«ЛИДЕРЫ СИНДИКА ОБРАЩАЮТСЯ С НОВОГОДНИМ ПОЗДРАВЛЕНИЕМ… ТЭЙЛОР ПРОСЛАВЛЯЕТ СТО ЛЕТ СВОБОДЫ… 00.05 ВОСТОЧНОГО ВРЕМЕНИ, 1 ЯНВАРЯ…»

Вайман оказался рядом с девушкой, которая призывно улыбнулась ему… и взглянула на него еще раз.

— Убирайся от меня! — заверещала она, колотя своими маленькими ручками в его грудь. Теперь уже можно было расслышать отдельные голоса, но толпа все еще была очень плотной. Она по-прежнему вопила и колотила его, когда вдруг засветился большой экран на Скрэтч Стрит Сквер, и толпы хлынула к нему, как шампанское из бутылки, унося с собой Ваймана и орущую девушку на движущемся тротуаре. Толпа устремилась к ленте, двигавшейся в северном направлении, немного ослабив свое давление; девушка с визгом исчезла в толпе.

Вайман, непроизвольно заткнув уши, блуждал глазами по ленте, двигавшейся на восток, и свалился на скамью, двигающуюся со скоростью 5 миль в час. Он тупо смотрел на ленты, несущиеся рядом со скоростью 10 и 15 миль в час, но не отважился ступить на них. Он беспробудно пьянствовал уже месяц и мог упасть, разбив свою бутылку.

Он перешел с движущегося тротуара на эскалатор Ривередж. Он был один. Ривередж был сплетением складов и подъездных путей, подземных, наземных и надземных. Здесь он работал.

Вайман пробирался между грохочущими конвейерами, покрытыми коробами от мелких воришек, между булькающими трубопроводами, по которым подавались вода и топливо, между металлическими складскими ангарами и цистернами. В Ривередже было совсем не темно. Для того, чтобы обеспечить Манхэттен всем необходимым и забрать оттуда его ежедневную продукцию, не хватало и 24 часов. В дневном свете мощных ламп инженеры в своих стеклянных будках следили за цифрами и поворачивали переключатели. Аварийные бригады при звоне сигнала тревоги выбегали из своих диспетчерских для замены прогнувшихся пластин транспортеров, уборки упавших контейнеров и разгребании куч свалившихся ведер на каком-нибудь слишком крутом повороте.

Он нашел 26-ю аварийную диспетчерскую, спрятал бутылку под полой и вошел, слишком пьяный для того, чтобы подумать, что его поведение может показаться эгоистичным.

— Привет, — громко сказал он сменному мастеру. — Черт подери эти праздновании с их толпами.

— Даже отсюда было слышно, — ответил мастер, пристально посмотрев на него. — Ты в порядке, Макс?

Вопрос его задел.

— Сомневаешься? — завелся Вайман. — Конечно, я принял на грудь! Думаешь, я пьян? Т-ты ведь т-так д-думаешь?

— Боже. — тихим голосом проговорил мастер. — Слушай, Макс, сегодня я не могу поставить тебя на работу, тебя может убить. Мне хочется быть справедливым, ведь ты много для меня сделал. Что тебя гложет? Никто не против пары глотков, небольшого развлечения. Я сам в прошлом месяце хорошенько поддал. Но ты настолько упился, что я не могу допустить тебя к работе, и никто не допустит.

Вайман бросил в его сторону несколько грязных ругательств и попытался полезть в драку. Он удивился и ему стало себя жалко, когда кто-то перехватил его руку, а еще кто-то захватил вторую. Это были Дули и Вайнтрауб, его сменщики, внимательные и не очень-то веселые.