Синдром рыжей мыши - страница 5
На самом деле для моей родни построить сотню-другую детишек – раз плюнуть, они такие турсборы проводили, закачаешься – по двести новичков на Кавказ таскали с перепадом высот до пяти тысяч. От батиного командирского голоса даже бывалые туряги писаются и какаются, и ходят по потолку, и выполняют всё, что приказано, а нубы стараются по-тихому слинять и не связываться. Отцу даже не надо выделять профессиональных инструкторов и брать ответственность за мой «поход». Достаточно просто прийти на предвыездное собрание моей оравы, и он запугает всех до икоты так, что количество желающих отведать «настоящей» жизни сократится минимум впятеро.
Но непреклонный Максим Николаевич отказал мне даже в этой малости.
– Сам заварил, сам расхлёбывай, - строго постановил он. - У тебя два варианта – либо отказаться от своих слов, либо за три дня сбить решительно настроенную группу, а за оставшиеся три дня вымуштровать их, выбрать комсостав и помощников. Часть заявленных в любом случае не поедет – не найдёт денег, не сможет отпроситься у родных, останется на пересдачи, заболеет поносом. Через четыре дня дашь мне нормально оформленный маршрут и список, я зарегистрирую твою группу, так что спасатели будут наготове. После этого составь список нужной снаряги. Её и рации возьмёшь в клубе под расписку, в том числе рюкзаки, палатки, если не будет хватать. У нас в старом фонде этого д… добра пылится тонна.
М-да, видел я это д… добро. Добро зря пылиться не будет.
– Мы со Славкой посмотрели твой маршрут, - продолжал отец. – Пойдёт. Даже на пьяную голову ты умудрился не напортачить – и интересно, и не слишком сложно. Я думал, ты под себя препятствий нахватаешься, но ты сумел под новичков заточить. Вот только последний пункт… случаен ли? - отец, прищурившись, посмотрел на меня.
Вряд ли. Хотя я и не помню, как составлял этот аццкий маршрут. Но вряд ли он случаен. Только я об этом не скажу, пап. Даже себе пока ничего сказать не могу.
Медвед-гора.
На самом деле – не гора, всего лишь скала, нависающая над озером, красивое, просто потрясающе красивое место. Относительно труднодоступное – есть там один перевал со спуском по осыпи, а в обход больше суток теряется. Но к концу маршрута народу обычно по барабану осыпи. Они уже, как Суворов, готовы на попе с Альп съезжать.
А ещё у Медвед-горы очень сложные скалолазные маршруты. В детстве я на одном из них чуть не убился, и с тех пор со скалами у меня довольно странные отношения. Обычные тренировочные на скалодроме, даже высокой сложности – с навесами, распорками, колодцами и маятниками, - прохожу спокойно, но стоит мне подступить к настоящей скале – и меня начинает трясти, как после трёхчасовой тренировки в режиме соковыжималки.
Что касается Медвед-горы – я не ездил к ней с того самого полёта.
И даже не представляю, почему последняя стоянка по сути развлекательного похода была запланирована мной именно на это место.
Но об этом я тоже ничего не скажу.
– Там красиво, – ответил я вслух. Отец тихо хмыкнул, но развивать тему не стал.
Отчий дом я покидал в смешанных чувствах.
С одной стороны – надо мной посмеялись систер с братцем, и это зверски неприятно, но я с этими змеями ещё поквитаюсь.
Ещё меня отчитал, как маленького, родной отец, мастер спорта по альпинизму, пятикратный чемпион международных соревнований, покоритель семи из четырнадцати восьмитысячников планеты, и вообще хороший человек Максим Соболь. Все мои «звёздные подвиги», из-за которых девки писают кипятком, на его фоне – лунная пыль. Пыль в глаза, если быть точным. Отец уже давно оставил надежды сделать из меня продолжателя альпинистской традиции, но разочаровывать его подобным образом оказалось очень гадко.
Да ещё и мама, аццкий КМС* со своей жалостью – жуть!
*КМС – кандидат в мастера спорта.
Но я всё же взбодрился.
Особенно занимательно смотрелась идея проредить ряды жаждущих приобщиться к «настоящей» жизни, и я даже знал, как это сделать.
Через полчаса мой пост о Великом Походе был дополнен тремя пунктами.
Пункт 1. Прием заявок будет прекращён завтра, 28 июня, в 8.00