Синдром Тотальной Аллергии - страница 13

-- В пустыне по-всякому случается. Год на год не приходится.

Так-то я тебе, дед и поверил. Народ в селении весь как на подбор рослый, упитанный и самодовольный от ощущения собственного дородства. На красивых лицах особенно хороши у тутошних красоток раскосые голубые глаза, прямые носы, выдающиеся скулы и жёсткие азиатские волосы. Сложены все прекрасно, мужчины и женщины. Кривоногих и сутулых не сыщешь. Все со строевой выправкой, как на параде. И что удивительно, у всех прекрасные зубы. Не иначе как от здоровой жизни и правильного питания. Найди таких среди пустынных кочевников, которым приходится грызть кости и недоваренное мясо.

Девушки так просто писаные красавицы. Никаких следов вырождения, характерных для замкнутых родовых поселений. Детишки ухоженные и залюбленные, никакие это не байгуши с картинок Тараса Швченко.

-- Откуда ж местные красавицы женихов себе берут?

-- Импортируют, -- подмигнул мне дед. -- Таких, как ты, например.

Слишком уж часто он мне подмигивает да улыбается. Наверное, понимает, что я его раскусил. И предвкушает садистское наслаждение от расправы со мной. Я ж не слепой и всё вижу, что в селении одна молодёжь. Ни одного пожилого я тут не высмотрел, не говорю уже об аксакалах. Мой егерь-дедок был тут один-единственный старик. Такого не бывает в восточных семьях, где правят родовые старейшины.

-- Странно тут как-то всё, -- ненароком проболтался я и тут же прикусил язык.

-- Что ж тут странного?

-- Не те нравы.

-- Как не те?

-- Ну, не для кочевников-скотоводов.

-- Какие они тебе кочевники? Это теперь сарты -- оседлые жители.

-- Земледельцы?

-- А ты разве не видишь?

На склонах с жёлтой глинистой землёй ещё стояли несжатые полоски колосовых. С моей способностью горожанина примечать да приглядываться к сельской жизни такое не сразу заметишь.

-- Пшеничку сеют, что ли?

-- Ячмень это длинноусый. Разве трудно отличить с первого взгляда? Ходишь в своём городе с затычками-наушниками в ушах и в очках с дисплеем -- спишь на ходу, так и смерть свою проспишь.

-- А вот и не хотелось бы смерть свою проспать. Но всё равно вон тот овёс отличу от этой кукурузы.

-- И то хлеб, -- примирительно кивнул дедок. - Жалко, что овёс у нас совсем плохо растёт. Для наших лошадок редкий деликатес.

Я перестал с подозрением следить за дедом, а расслабился и рассеянным взглядом осмотрелся кругом. На бахче дозревали приличные арбузы и ананасные дыньки-колхозницы. Кое-где ещё краснели неубранные помидоры.

-- Лук и чеснок у вас хороши, -- похвалил я.

-- Только на зиму сажаем. Все лето дикого чеснока и лука тут целые заросли. Эти сельхозкультуры вообще отсюда родом, чего им тут не расти на воле?

Я бы не различал птиц, если бы не занялся охотой. А вот цветы и прочие растения совсем не различаю, потому что ботанику в школе "прошёл" мимо, не останавливаясь.

-- Арахис выращивают на масло? -- спросил я наудачу, показывая на кустики, похожие на фасоль.

-- Какое там! На орешки деткам. Все растительное масло у местных привозное. Правда, можно бить масло из дикой конопли, но с малым людом не управиться. Рабочих рук не хватает.

-- Так они и без масла тут неплохо устроились, если умудряются на пустом месте сами себя прокормить.

-- Глупости. Полноценное сельское хозяйство в пустыне невозможно. Ничего, кроме отгонного скотоводства с минимумом жителей в поселении. А это, -- обвёл он рукой вокруг, -- чистое баловство для забавы.

-- Почему? При умном подходе тут одно солнце может прокормить.

-- Никого оно не прокормит без воды и чернозёма.

-- Так ведь сеют хлеб! Если ты говоришь, что они сарты, то наверняка потомки самаркандских персов с тысячелетней земледельческой традицией.

-- У тебя с логикой не вяжется. Они прямые и совсем недавние потомки кочевых тюрок. Земледелию их дедов и прадедов советская власть с горьким потом научила.

-- Зато теперь они всегда с хлебом.