Синее пламя - страница 5

— Тали, я не могу спасти всех.

— Знаю, но…

— Если мы останемся, всех могут поймать.

— Может, пустить слух, что мы уходим, и больше ребят начнут искать нас?

— Кто-то, кроме Забирателей, может узнать это. Солдаты ищут меня.

Она вздохнула и кивнула.

— Я надеялась найти еще нескольких пропавших друзей.

— Я тоже. Может, мы найдем их раньше, чем уйдем, — я повернулась к группе на лестнице. — Ребята, идите в комнаты и ищите все ценное. Лучше маленькое, чтобы унести, чтобы можно было продать.

— Кто будет продавать? — спросил один из недоверчивых Забирателей. Я не могла его винить. Стражи Лиги вломились в дом его семьи посреди ночи, пытаясь найти его. Он едва сбежал.

— Мы выберем людей, которые пойдут утром на рынок. Если нас будет несколько, будет не так очевидно, что мы распродаем много вещей сразу, и они не понизят цены. А потом поделим оппа, чтобы у всех был запас, если нам придется разделиться.

Это всем понравилось.

— Друг, чинящий лодки, поможет нам перевезти людей с острова. Обычно, у него работает сразу несколько лодок, так что у него хватит места, чтобы доставить нас на материк, — было опасно использовать Барникова еще раз, ведь за ним могли следить, но мы доверяли ему. У него было доброе сердце, он ненавидел герцога. — Если повезет, мы сможем уйти завтра вечером, когда вернется отец Данэлло.

Но удача должна быть большой. Покинуть остров было не так просто, как я описала, но им не были нужны еще переживания.

— А если фермер не хочет нас принять? — спросил Забиратель.

— Мы найдем другую ферму. Не будем думать об этом сейчас. Как только мы покинем город, у нас будет время понять, куда идти, ведь солдаты уже не будут дышать нам в шеи.

Айлин поглядывала на меня, она собиралась задать мне вопросы, я знала. Как и Тали.

А остальные? Некоторые выглядели неуверенно, и я не удивлюсь, если они убегут, как только получат свои деньги. Святые, мне было бы даже лучше, если бы людей, за которых я переживала, было меньше.

Но если нас нигде не примут? Беженцы из Верлатты не могли идти только в Гевег. Фермы явно были полны их. Мы можем добраться туда и понять, что там нет для нас места.

Или может оказаться, что герцог проверяет фермы, и бежать будет некуда.

* * *

— Можно взять что-то себе? — спросила Тали, пока мы обыскивали полки в кабинете Зертаника. Она держала бусы розового цвета.

— Нам нужно продать как можно больше. Мы не знаем, с кем придется торговаться, и как долго мы будем искать потом работу.

— А если мы не найдем место?

— Найдем. Дашь мне тот нож? Этот шкафчик заперт.

Тали надела бусы и передала мне нож.

— Здесь заперты половина шкафчиков. Зертаник явно не доверял людям.

Я вставила нож в скважину.

— Он был вором.

— Вот как.

Замок щелкнул, я выдвинула ящичек. На дне лежали страницы, написанные мелким почерком, какой был у папы.

«— Смешные буквы, папа. Зачем они?

— Они помогают мне учить пинвиум держать в себе боль, Ниа.

— Пинвиум говорит с тобой?

— Нет. Но он слушает».

— Ниа? — Тали коснулась моей руки, я выронила страницы. Они упали на ковер. — Что такое?

— Ничего. Просто… ничего, — я схватила страницы, пока она не увидела их, но одну она успела забрать.

— Папа писал такие.

— Знаю.

— Знаки мага.

Я была удивлена, что она помнила. Ей было семь, когда он умер, и он мало колдовал за год до этого. Как и все в Гевеге, он был занят на войне.

Она смотрела на страницы со слезами на глазах, а потом вытерла их.

— Они ценные?

— Не знаю. Наверное, зависит от заклинания.

— Их легко нести, так что можно попытаться продать их, она собрала страницы и разгладила. — Еще есть?

— Я не смотрела.

Она осмотрела ящичек и вытащила тонкую пластину пинвиума размером с книгу. Знаки на металле были такими же, как на бумаге. По моей спине пробежал холодок.

— О, мило, — она провела пальцами по знакам. — Один пинвиум уже ценен. Смотри, какой голубой металл. Он явно чистый, — она протянула его мне.

Я отпрянула.

— Все хорошо.

— Что такое? — она забавно посмотрела на меня, а потом на пинвиум. — Он не кусается.

— Я… — не хотела бы трогать его. Не хотела бы находиться с ним в одной комнате, я не знаю, почему. — Убери его.