Синестетик - страница 8

А перед глазами Романа карта растворилась в пространстве и исчезла, сиреневая звездочка же разрослась и превратилась в тень Валерии, стоящей перед зеркалом и стирающей с губ помаду салфеткой. Её голос отдавался эхом в жутко разболевшейся вдруг голове Немкова.

— …морщинки… морщинки… старуху… — шептала тень Лопатиной.

— …морщинки… морщинки… старуху… — послушным попугаем вслух повторял Роман.

Тень Валерии прикоснулась кончиком указательного пальца носа своего отражения в зеркале. Немков, словно кто его дергал за невидимые ниточки, повторил движения Валерии у зеркала.

— …отпуск… отпуск… — произнес «призрак».

— …отпуск… звонок… — повторил Роман.

— …не сегодня… не хочу… — Валерия.

— …не хочу… даже секса… — Немков.

Тень Валерии двинулась к входной двери, туда же направился и Роман. Если тень Валерии выглядела для Немкова полноценным человеком, то тень убийцы предстала перед ним лишь багровым силуэтом с полыхающими огнем преисподней глазами.

— …мужчина… я устала…

Немков схватился рукой за шею:

— …укол… немеет… все…

Немков пошатнулся и едва не свалился на пол, но его вовремя подхватил под руку Нестеренко. Прихожая перед глазами Романа стремительно возвращалась к нормальному виду. Синестет судорожно вздохнул и закашлялся, словно подавился негативом захлестнувших его впечатлений.

— Что это было? — первым задал вопрос пришедшему в себя Роману капитан Нестеренко.

— Он похитил её из дома, — без каких-либо объяснений произнес Роман. — Мужчина. Лет пятидесяти. Крепкий. Он сделал ей укол… — Немков потёр шею, словно это ему только что сделали укол. — Вот сюда…

— Да, на шее потерпевшей присутствовал след от инъекции, — подтвердила Кондратьева. — Вы экстрасенс?

— Нет, что вы, — запротестовал Немков, — совсем нет!

— Тогда, чёй-то за комедия здесь была? — «Насел» на Романа Нестеренко.

— Это не комедия. Просто я — синестет…

— Кто? — переспросил капитан, ни разу не сталкивающийся с таким термином.

— Синестет, — терпеливо повторил Немков, по всей видимости, такие вопросы были ему не в новинку.

— Синестет? Вы что-нибудь об этом знаете, Елена Николаевна?

— Я что-то такое слышала, — припомнила Кондратьева. — Люди с цветным слухом? Лист, Вагнер?

— Да, — согласно кивнул Немков, — это одна из возможных форм синестезии. Можно, пожалуйста, присесть — ноги до сих пор не слушаются.

— Конечно-конечно! — участливо произнесла Елена Николаевна. — Проходите в комнату. Петя, помоги человеку!

С трудом переставляя ноги, словно к его ботинкам привязали по пудовой гире, Немков, поддерживаемый под локоть капитаном Нестеренко, прошел в комнату и опустился на диван. Кондратьева присела рядом, а Петр подвинул к дивану стул, и уселся на него задом наперед, уткнувшись локтями в спинку.

— Неужели вы почувствовали на себе действие вколотых Лопатиной лекарств? — дав Немкову немного перевести дух, первой задала вопрос Кондратьева.

Немков вяло кивнул:

— Да, почувствовал.

— Как вообще такое возможно? — Не мог успокоиться Нестеренко, нервно елозя на стуле.

— Это одна из редких форм синестезии, — пояснил Немков, — синдром зеркального прикосновения. Я могу переживать чувства абсолютно незнакомого человека. Ощущать на расстоянии то, что ощущает он.

— А говоришь, что не экстрасенс…

— Не экстрасенс. Это просто особенности моего восприятия окружающего мира.

— Значит, вы уверены, что её похитили именно восемнадцатого числа в девятнадцать тридцать семь? — вновь взяла ведение допроса в свои руки Кондратьева.

— Да, — согласился Немков, — я это отчетливо видел.

— А почему день серо-зеленый? — поинтересовалась ради собственного интереса Елена Николаевна. — Тоже синестезия, типа цветного слуха?

— Да. Для меня все вторники — зеленого цвета. Утром яркие, свежие, словно клейкие молодые листочки. К ночи — серые, набрякшие, напитавшиеся вечерней усталостью…

— Как все сложно и запутано у вас… — фыркнул со стула Нестеренко.

— Петя! — одернула его Кондратьева.

— Молчу, Елена Николаевна, молчу! — Нестеренко в пантомиме невидимым ключиком запер рот на замок.

— Продолжайте, Роман э-э-э…

— Олегович, — напомнил Немков. — Он позвонил в дверь, Валерия открыла. Он уколол её в шею… Дальше смутно… Я ведь «зеркалил» ощущения Валерии: она упала, он занес её в комнату, положил на этот диван. А через некоторое время вынес из квартиры. Это все, что я смог «увидеть».