Сингапур. Падение цитадели - страница 13

Добби писал; «Наибольшей опасностью для крепости я считаю нападение с севера, Такое нападение может быть предпринято в период северо-восточного муссона. Малайские джунгли во многих местах нельзя считать непроходимыми для пехотных соединений…». Генерал не думал тогда, что потенциальный противник пересечет всю колонию Малайя, Он считал возможным, что. к примеру, крупный отряд военных кораблей высадит войска на восточном побережье султаната Джохор, откуда им откроется короткий путь к Сингапуру. С этого побережья, через дамбу, до самого Сингапура шло отличное автомобильное шоссе. Легковая машина проделывала этот путь немногим больше чем за час. Поэтому Добби предлагал перенести северную оборонительную линию Сингапура на несколько десятков километров ближе к Джохору. Меморандум Добби остался без ответа, но в Лондоне молчаливо согласились с тем, чтобы генерал, используя находящиеся в его распоряжении средства, оборудовал в Джохоре цепь позиций для пехоты. Добби был первым офицером, понявшим па месте, что необходимо изменить всю систему обороны. Выяснилась реальная возможность атаки крепости Сингапур, вопреки господствующему мнению, с суши, а не с моря.

В июне 1939 года командование в Малайе принял генерал Бонд. Сменив на этом посту Добби, он тщательно проанализировал его стратегические выкладки и пришел к аналогичным выводам. Поэтому он продолжил строительство по реке Джохор линии обороны, которая могла бы блокировать шоссе на Сингапур. Бонд добился также дальнейшего усиления крепостных сооружений, обращенных к морю, и переброски в Малайю двух пехотных бригад из Индии. Тем не менее по-прежнему оставался в силе старый план адмиралтейства, предписывавший гарнизону крепости в случае нападения держаться до подхода флота,

В апреле 1940 года Бонд дополнил меморандум Добби предложением упредить возможное нападение Японии на Малайю из Таиланда: в нужный момент две пехотные дивизии должны нанести удар и тем самым сорвать приготовления там японцев к нападению. Немного позже военное министерство отдало распоряжение в духе меморандума Бонда: необходимо защитить от возможного нападения не только Сингапур, а всю колонию Малайя. Оно распорядилось далее, чтобы решающую роль в операции играла авиация. Однако необходимые для этого самолеты могли прибыть в Малайю только к концу 1941 года. До того времени следовало попытаться перебросить в Малайю как можно больше войск из Индии и Австралии.

Итак, на совещании Черчилля с начальниками штабов обсуждался вопрос о том, как увеличить еще весьма недостаточный выпуск самолетов, чтобы удовлетворить все более настойчивые требования генерала Персиваля, тем временем сменившего Бонда в Малайе. Но одновременно надо было выполнить и другое обязательство, которое Черчилль справедливо считал не менее, а может быть и более, важным. Поскольку это было в интересах Англии, Черчилль, в соответствии с советско-английским соглашением о совместных боевых действиях против гитлеровской Германии, распорядился отправить советскому союзнику некоторое количество танков типа «Матильда» и «Валентайн», Кроме того, морем в Архангельск были отправлены вместе с летчиками и персоналом наземного обслуживания две эскадрильи истребителей «Харрикейп». Начальники штабов, находившиеся в вызывающей недоумение оппозиции к Черчиллю, вытащили это обстоятельство на первый план, тактично, но достаточно явно упрекая его в том, будто бы он ставит интересы Советского Союза выше интересов Британской империи; в критический период войны посылает военные материалы в СССР, между тем как они крайне нужны, к примеру, в Малайе, а также в самой Англии и в Африке. В отношении такого закоренелого антикоммуниста, как Черчилль, подобное подозрение было столь нелепо, что он начал протестовать со всей силой своего темперамента:

Я повторю здесь слова, произнесенные мной в день начала войны между Германией и Россией. Я сказал тогда: в течение целых двадцати пяти лет не было более непримиримого врага коммунизма, чем я. Я не беру назад ни единого слова, сказанного мною на эту тему. Но…