Сингулярность - страница 18

Он пришел в себя, когда уже совсем стемнело. Во всем теле ощущалась непривычная слабость. Прислушался к себе. Несколько раз с силой зажмурил глаза. Пошевелил руками. На локтевом сгибе чувствовался катетер стоящей возле кровати капельницы. Голова была чиста. Не ощущалось ни боли, ни легкого головокружения, которое он испытал перед началом сеанса. Ник повернул голову и совсем рядом увидел экран монитора, по которому бежало несколько строчек его кардиограммы, а под ними высвечивались физиологические параметры: пульс, давление, температура и еще с десяток цифр, значения которых он не понимал.

– Вы, наверное, давно не отдыхали, – в комнату вошел Лесовский и, быстро глянув на настенные часы, присел на стул у кровати. – Но ничего, сон пойдет вам только на пользу. Как вы себя чувствуете?

– Зачем вы пристегнули меня ремнями? – вместо ответа спросил Ник.

– Простая, но необходимая предосторожность, – ободряюще улыбнулся профессор. – Иногда во время сеанса тело может совершать непредсказуемые резкие движения. Но с вами проблем не было. Вы очень хорошо воспринимаете гипнотический контакт. Все прошло как нельзя лучше.

– И каков результат?

– Положительный. Нам удалось вызвать в вашей памяти момент контакта с Сингулярностью, и аппаратура зафиксировала изменения в клауструме. То же самое с Татьяной, хотя у нее природа изменений немного другая. Теперь данные надо расшифровать и решить, что с ними делать дальше. Дайте я уберу капельницу, – Лесовский аккуратно вынул иглу и ловкими движениями закрепил на ее месте полоску коагулирующего пластыря.

– Какова ваша конечная цель? – Ник сел на кровати и покрутил головой, разминая немного затекшую шею. – На что вы рассчитываете?

– Мы попытаемся пойти по китайскому пути. Если расшифровка данных будет успешной, мы выйдем на сигнатуру активации клауструма. Вы физик и понимаете, всем в мире движут четыре силы. Если, конечно, не считать Сингулярность, которая, судя по всему, является их синергетической базой. Думаю, сильное, слабое взаимодействия и гравитацию в нашем случае можно отбросить. Остается электромагнитное взаимодействие. Процессы, протекающие в мозге, всего лишь одна из его форм. С его помощью мы и попытаемся подобрать у испытуемых нужную формулу для активации клауструма без привлечения вас с Татьяной для прямого контакта с Сингулярностью.

– Я не это имел в виду. Дальше что? Только не говорите мне, что все это ради того, чтобы лечить душевнобольных. Вы ведь хотите контролировать сознание людей?

– Я ученый, а такие вопросы надо задавать политикам. Я лишь делаю свой чертовски интересный кусок работы, и пока мы неплохо продвигаемся вперед.

– Теперь вы оставите меня в покое? – не скрывая раздражения, спросил Ник.

– Этот вопрос не ко мне. Вы работаете с французской контрразведкой, им и решать.

После придирчивого осмотра врачами, Ник попрощался со всеми и на вертолете Тьери в сопровождении двух агентов покинул скрытый в глубине дубовой рощи замок. Он возвращался домой к семье, размышляя над словами Лесовского, сказанными несколько часов назад на террасе, над параллелью, которую профессор провел между тем, что они делают сейчас, и их опасными экспериментами на коллайдере. А еще ему вспомнились необычные искорки, мелькнувшие в тот момент в глазах профессора. Очень знакомые радужные искорки.

Несмотря на довольно брутальный вид стареющего, но не сдающегося возрасту качка, доктор Кравиц оказался человеком разговорчивым и даже несколько назойливым. Это Адамс понял уже в вертолете по пути в местный офис ЦРУ, где для него была заранее подготовлена небольшая комната для допросов. На ходу серьезный разговор вести не хотелось, тем более в присутствии сидящего рядом в наручниках с заклеенным скотчем ртом директора центра. Поэтому чтобы никого не обидеть, агент надел наушники внутренней связи и с сосредоточенным видом принялся рассматривать частную застройку пригородов, раскинувшуюся внизу.

Комната для допросов была вполне типичной: небольшое помещение в 20 квадратных метров, металлический стол посередине, пара спартанских металлических стульев. Все прочно прикручено к полу. Прозрачного зеркала для внешнего наблюдения не было. Его заменили полдюжины камер, расположенных в разных точках. Отсутствие зеркала и сверкающая хромом скудная мебель делали комнату совершенно пустой и бездушной, но в остальном она вполне соответствовала стандарту, принятому у силовиков.