Синицы-зомби, рыбы-космонавты и другие необычные животные - страница 11

стр.

в ней себя.

– О, боже!

Рюмка для яиц, кувыркаясь, полетела на пол и плавно закатилась под ближайшее кресло.

– Это что, я так сейчас выгляжу? Погодите, а почему у меня есть отражение? Какого дьявола тут творится? Мог ли Фаркасколтус быть просто подставным актёром?

– Это объяснило бы, почему он настаивает, чтобы вы посылали свой ежемесячный членский взнос в Лигу Вампиров непосредственно ему, мой господин.

– Итак, получается, что я действительно не паук-вампир. Я – просто обычный паук. Я – просто обычный паук.

Это благотворно и несомненно подействовало на меня. Я был просто обычным пауком.

– Грул, я – сама меланхолия.

– Если это хоть как-то утешит вас, господин, то вы всегда будете вампиром, пока это касается деревенских жителей.

– Это правда, Грул. Хорошо сказано.

Затем мы с Грулом привязали высушенный и безголовый труп к одной из моих пегих кобыл и пустили её скакать вниз по склону холма на деревенскую площадь. Похоже, что эту вещь стоило сделать.

Хищник, вооружённый слизью

Миксина

(Myxine glutinosa)

Дорогой менеджер!

Я пишу эти строки в ответ на ваше обвинение в том, что я покинула ваше заведение в субботу вечером, не заплатив за свою еду. Если бы я её действительно съела, я бы заплатила Вам за неё, но, как Вам могут подтвердить несколько свидетелей, я ни единого разу не раскрыла свой ротовой аппарат. Если бы я знала, как пропала моя еда, я бы Вам об этом рассказала. Но я не могу этого сделать.

Пожалуйста, заберите ваш неоплаченный счёт, приложенный к письму, и я надеюсь, что Вы воздержитесь от того, чтобы присылать мне его в дальнейшем.

Искренне ваша,

Миксина

****

Явная претендентка на звание самого уродливого существа на свете, миксина представляет собой одно из немногих в мире доживших до наших дней бесчелюстных позвоночных, не изменившееся с тех пор, кака его предки шныряли по океану от 530 до 300 миллионов лет назад. Исследователи недавно сорвали маску с этих примитивных безглазых «сопливых угрей», которые долгое время считались миролюбивыми падальщиками, и перед нами предстали умелые охотники, вооружённые собственной слизью.

Хотя технически миксина классифицируется как позвоночное (то есть, животное, обладающее позвоночником), она настолько примитивна, что её позвоночник – это всего лишь гибкий тканевый стержень, который называется «нотохорд». Миксина водится по всему миру на глубинах от 50 до 700 метров от поверхности океана и прочёсывает океанское дно в поисках падали и других разлагающихся пищевых отходов. Если миксине сильно повезёт и она наткнётся на большой труп, то она обоснуется прямо внутри него и будет больше поглощать питательные вещества непосредственно через кожу, нежели грызть его своими ротовыми органами

В начале 2011 года исследователи во главе с физиологом Крисом Гловером из Школы Биологических Наук Кентерберийского университета в Новой Зеландии обнаружили это явление, когда наблюдали за тем, что произойдёт, если два типа аминокислот с радиоактивными маркерами поместить на различные участки кожи и жабр миксины. Опубликовав статью в «Proceedings of the Royal Society B», команда исследователей описала, как легко аминокислоты проходили сквозь наружные слои кожи и жабр; это часто отмечалось для беспозвоночных (животных, лишённых позвоночника) вроде медуз, кораллов и морских звёзд, но никогда – для других позвоночных. Так происходит из-за того, что позвоночные должны сами регулировать свою внутреннюю среду, и из-за этого у нас, людей, такая непроницаемая кожа. Но миксина, однако, эволюционировала в таком направлении, что она умеет справляться со значительными изменениями химического состава своей внутренней среды.

Исследователи предположили, что это могло иметь место из-за того, что миксина является переходной стадией между простыми механизмами питания водных беспозвоночных и более специализированными и сложными системами пищеварения водных позвоночных.

Так, поглощая свою пищу через кожу, миксина может демонстрировать комбинацию признаков позвоночных и беспозвоночных; её причудливое пищевое поведение – это напоминание о том, как мало она изменилась по прошествии многих миллионов лет.