Синие звёзды - страница 14

 Разборка вторая: штабная палатка батальона. Я и "пятнистый" даем устные пояснения, как и что. Упираю на то, что это была чистая самоволка, что я приказывал: "Туда не ходить!" Санитар не возражает, а несколько бойцов подтвердили мои слова, что такой приказ был озвучен еще утром. Пишем рапорта, комбат их перечитывает. Кладет две бумажки в сейф.

 Иду к себе в палатку, чтобы продолжить свою "бухгалтерию". У врача списываю дозы и своего взвода, и роты (ротный мне дал такую нагрузку) в тетрадку. Для себя отмечаю, кто из солдат практически набрал предельную дозу, готовлю рапорт на их замену. Пока замена придет, они свои рентгены обязательно получат.

 Вечерняя поверка. Стою в строю, облепленный комарами, пока ротный не проверит наличие личного состава. Затем бегом в штаб бригады. Два часа слушаю, приказы, сообщения. Столько за сегодня погибло солдат, которые выпили найденный в подвале чернобыльского дома дихлорэтан, кого арестовали за мародерство, сколько поймано иностранных шпионов и т.д. Все сопровождалось точными данными частей, временем, обстоятельствами и т.д. Как анекдот воспринимается приказ: "В связи с постоянным улучшением радиационной обстановки, установить предельную зараженность для выезжающих из зоны машин в 0,05 млР/ч", ведь в этой палатке здесь и сейчас - 1,5 полтора мили Рентгена, т.е. в 30 раз больше!

 Затем идет разбор полетов по бригаде.

 Доходит очередь и до меня. Уже все и всё знают: "Что - залет, лейтенант?!" Встаю, не отрицаю. Поднимается с места комбат и говорит пару слов в мою защиту, что это был несчастный случай. Проехали, далее я отчитываюсь про свою работу за день. Помыли столько портовых кранов, дезактивировали столько кв. метров пристани и местности, фон упал во столько раз. Заказываю людей и технику на завтра.

 Сижу, практически, до одиннадцати вечера, слушая, что сделала 25 бригада за этот майский день на станции, на дезактивации Припяти, на строительстве могильников, возле развала реактора. Каждый старший команды, как и я, говорит о планах на завтра. Обычная работа, но когда слышишь, что сегодня ИМРы саперного батальона подгребли слой грунта к самой стенке реактора и можно начинать работу по установке первых блоков объекта "Укрытие". И когда, через пяток дней не можешь обогнать после Лилева, охраняемый гаишниками автопоезд с огромными металлическими конструкциями, которые станут в основание саркофага (хотя этого слова мы тогда не употребляли), все личное становится мелким, чувствуешь себя частью чего-то великого и, действительно, нужного людям.

 Уже темно. Иду к штабной палатке, где был электрический свет, чтобы завершить свою бюрократию и быстрее лечь спать, ведь завтра подъем в 4. Тщательно переношу из тетрадки в журнал учета доз рентгены бойцов нашей роты. Заходит начштаб и КГБист, прикрепленный к нашему батальону. Этот капитан с заячьей губой, опять начинает тянуть из меня жилы: что, как, злой умысел, откуда там ТАКИЕ загрязнения, ведь все уже знают, что радиационная обстановка ТАМ почти в норме, ты, что газет не читаешь или это - диверсия?..

 Проходит минут сорок, пока он, может быть, понял, что иного ответа, чем я уже озвучил и написал ему не получить. А может быть, просто, ему надоело.

 Отвечаю односложно. На проявление эмоций, к которым он меня провоцирует, у меня уже физически нет сил.

 Почему КГБисты так любят допрашивать ночью? Пишу очередную объяснительную на имя начальника Особого отдела бригады.

 Тупо ноет в затылке. Я устал. Я хочу спать.

 Свободен! Выскакиваю из палатки, делаю несколько приседаний, трясу головой, запрокинув голову, смотрю на крупные звезды. Они сегодня особенно крупные и, почему-то синие. Глубоко вдыхаю свежий, ночной воздух. Попустило.

 Возвращаюсь к свету. Завершаю за длинным штабным столом заполнение журнала. Гляжу на часы – четверть второго. У меня 45 минут сна, пока опять не вызовут в эту палатку, чтобы рассказать мне, где взять машины, дать списочный состав людей... Короче, отдать мне боевой приказ на завтра.

 Скучно, ведь я сам же для себя это заказывал в штабе бригады всего пару часов назад. Но старший команды я там, в Зоне, а здесь я – лейтенант, командир взвода "партизан", и сам я – "партизан". Таких здесь – тысячи, пушечное мясо, не жалко. Теперь этот приказ напечатают, спустят в батальон, чтобы в 2 часа ночи отдать его мне. Армия, такой здесь порядок!