Синий, как море - страница 17
— Пожалуй, — протянул Сагастен.
— А неизвестность всегда тревожила его в первую очередь. Если бы у него была хоть тень сомнения по поводу происхождения и роли этого… там, за стенкой, явно кивнули в мою сторону, — тон письма был бы совсем другим — да что там, самого письма бы не было!
— Это похоже на правду, — не спеша произнес Данк. — Можно ли, исходя из этого, считать, что подменыш безопасен?
— В пределах компетенции Райдока, — неуверенно сказала Сельфа.
— Достаточно высокой, — заметил Сагастен.
Правда, ребята, доброе слово и принцу лестно! Особенно сидящему взаперти с разбитой головой.
— Появились интересные версии, — весело сказал Данк. — Сиблинг, тайно рожденный в Сапфире! Синий принц заречных кочевников!..
— Рэджор, — сказал Сагастен.
— Что?
— Рэджор. Так они называют своих правителей. Переводится приблизительно — старший и светлый.
— Да ну тебя! Принц — всегда принц, как бы он не назывался! Потом еще — Преображенный Белый Витязь из Синего храма… Сагастен, какое святилище держит Синий Цвет?
— Рагдагкхарр, — нехотя сказал Сагастен.
— Посреди Волчьих болот? — поразился Данк. — Далеко, однако, у тролля на куличках…
— Для заклятия это не слишком важно, — с досадой сказал Сенрайд. — Но я же тебе говорю, не может быть в нашем Домене Преображенного, тем более…
— Стоп! — громко сказала Сельфа и отец удивленно умолк. — Стоп! А кто сказал, что Белый витязь — или даже принц — должен быть из нашего Домена?
Некоторое время все пораженно молчали. Потом Данк по слогам сказал, словно прочитал:
— Бе-лый Вос-ток. Вот так, значит…
— Купцы с большой воды, — эхом отозвался Сагастен.
— Я бы попросила!.. — высокомерно сказала мама.
— Да погоди ты, — отмахнулся отец. — Не в словах дело ведь…
— А малыш так прочно дружил с Нагоном… — вспомнил Данк.
— Отсюда, может быть, и беспечный тон письма, — согласился Сенрайд.
— А Нагону под силу заклятие весьма значительной мощи, — подтвердил и Сагастен.
— Вы что, всерьез думаете, что на Белой пристани моему сыну могут хотеть зла? — пораженно спросила Альда.
— Зла не зла, но… — замялся Данк.
— Твоему сыну — вряд ли, — добавила Сельфа, — но всем остальным…
Опять повисло нехорошее молчание. Мне стало тревожно и неуютно.
— Хой! — заорал я и попытался встать на четвереньки. Получилось неплохо. — Вы меня, что, собираетесь здесь насмерть уходить? Может, кто-нибудь поинтересуется моим мнением по поводу происходящего?
За дверью подвигались немного. Вслух не было сказано ни слова. Потом усталый и родной голос Сагастена произнес:
— Вообще-то только твоего мнения нам и не хватает для полного бардака, но что-то в твоем предложении мне нравится.
Раздались шаги. Лязгнули железные запоры и дверь медленно отворилась.
Я зажмурился. Зал Алтаря был освещен лишь несколькими факелами, да еще за спиной Сагастена по-прежнему мерцал священный жертвенный огонь, но после темноты моего импровизированного карцера и этот свет показался пронзительно слепящим. Теперь у меня резало в глазах и опять заболела голова. Я качнулся вперед на четвереньках и ткнулся макушкой в чье-то колено.
Просто никаких слов нет! Это уже даже невезухой не назовешь, это просто какое-то издевательство! Из тех искр, что посыпались у меня из глаз, можно было лет двести подряд устраивать фейерверки на каждый праздник! Точно тем самым местом, куда Сагастен приложил руку, точнее, треножник! И прямо в чье-то костлявое колено! Слагаю с себя все мыслимые и немыслимые полномочия. Дайте человеку спокойно лечь и умереть.
Ах ты ж дьявол, я ведь теперь нечеловеком считаюсь… Не дадут.
Я стал на колени, немножко раскачиваясь взад и вперед, и замычал. Получилось так, будто я отбиваю кому-то земные поклоны.
Одной рукой я взлелеял погибшую черепушку, а второй пошарил перед собой. Так я и знал, трам-тарарам твою тарам!
Колено было Сагастеново.
Старый маг ласково, но властно взял меня за плечи и поднял на ноги.
— Кто бы ты ни был, открой глаза, — сказал он.
Я открыл.
— Пойдем, — сказал Сагастен. — Сейчас ты сможешь рассказать все, что помнишь, знаешь… или считаешь нужным рассказать.
Я неуверенно шагнул вперед. Сагастен придержал меня за плечо.