Синий, как море - страница 56

стр.

— Не понимаю я вас, — обиженно сказал я.

Я на самом деле совсем запутался. Какие-то неуловимые логические связи все время ускользали от моего внимания.

— Чего тут можно не понять? — Данк пожал плечами. — Потратить столько сил на устранение молодого неопытного принца вроде тебя можно либо в приступе безумия, либо с очень тонким и хорошо продуманным умыслом. Даже ты, утративший память и растерянный, быстро это сообразил. Безумный маг не может, пожалуй, проконтролировать заклятие такой мощи. Значит, умысел. Каким бы зловещим и коварным он не был, вряд ли его основная цель ликвидировать Райдока и подсунуть вместо него некое немыслимое создание. Зачем? Чтобы перекусать всех членов семьи во сне? Проще создать черного вампира и послать его во дворец. Шансы на успех те же. То есть, почти никаких. Но у вампира их все-таки больше. Вампир — боевой крейтлинг, очень сильная и умелая тварь. Ее несложно засечь, но справиться с ней трудно. А тебя — треножником по макушке, и все. Помнишь?

— Помню, конечно, — зачарованно сказал я. — Эх… Данк, а я умел творить вампиров?

— Ты знал, как это делается, — тоскливо сказал Данк. — Но энергии для этого у тебя еще не хватало. Слушай, тебе нужна текущая информация или легенды о деяниях магов?

— Мне нужно все, — нагло сказал я.

— Но не все сразу, а? — с той же интонацией отозвался Данк. — Слушай внимательно. Нашему врагу, кем бы он ни был, не нужен убийца. Не нужен шпион. Не нужен труп. Ему нужен принц, который в задуманную минуту станет его орудием. Не копия Райдока, а Райдок, расчетливо изувеченный. Который в урочный час споткнется на заказанную ногу.

— И как вы собираетесь с этим бороться? — хмуро спросил я.

— В урочный час ты будешь совсем в другом месте, — цинично сказал Данк. — И судя по всему, тебе придется там стоять на голове.

— А если я просто вырублюсь в урочный час? И завалю всю оборону?

— По замыслу ты должен был остаться в Дианаре. Без армии, без четко обозначенных функций, практически без власти. Какой прок любому врагу в том, что ты вырубишься?

— Вот дьявол! — я начал постепенно соображать всю утонченность игры неведомого мага и коварство контригры моей очаровательной семейки. — Вы считаете, что опасность, от меня исходящая — неожиданный трюк существа слабого, но доверенного и близкого?

— Примерно, — довольно сказал Данк. — И выполнит этот трюк — если выполнит, конечно — принц совсем в другом месте, с другими правами и обязанностями, в других условиях; принц, очень далекий от всех, кого можно было предположить рядом с ним. В наихудшем случае ты сделаешь какую-то нелогичную глупость, которая покажется смешной всем, кто будет тебя видеть. Ну что ж, позор принца Райдока мы как-нибудь переживем — извини, малыш. В среднем случае ты не сделаешь вообще ничего. Попробуй заставить утопиться человека в пустыне — ты понимаешь, о чем я? В наилучшем случае то, что ты сделаешь, обернется против Проклятого.

— Почему против Проклятого? Вы так уверены, что это он?

— Глупый вопрос. На девяносто пять процентов. Хотя бы потому, что больше особенно-то и некому. А во-вторых, даже если заклятие наложили орки… или гномы… пострадает в первую очередь все равно Проклятый. Например… я понимаю, что предлагаю тебе нарочито упрощенную ситуацию, но тем не менее, представь себе примерно такой текст: «всю мощь своей магии, которая к тебе нежданно вернется, да используешь ты против принцев, Витязей и магов, что будут окружать тебя.» Как ты думаешь, кому в этом случае больше всего достанется от осажденного Сапфира?

— Не верю я, что все так просто, — мне было тоскливо и страшно.

— Я тоже не верю, — согласился Данк. — Все будет куда запутанней и непонятней. Но Сельфа и Сагастен вполне уверенно говорят, что в данном случае вероятность отраженного, обращенного назад удара весьма велика. Они называют это «магическим рикошетом». Сагастен, как ни крути, один из величайших магов нашего мира. Сельфа теперь — признанный семейный эксперт… Хочешь ты того или нет, но придется нам положиться на их слова.

— А раньше экспертом был кто? — грустно спросил я. Я подозревал, каким будет ответ. И снова чувствовал себя ограбленным.